Вслед за тенью. Книга вторая (СИ)

Его егоза слыла деятельной натурой. Была всегда «загружена сверх всякой меры», как сама же утверждала, и никогда не выпускала из рук сотового. Тот — несчастный, по обыкновению, с самого утра намертво залипал в ее ловких ручонках и без конца принимал звонки и сообщения от двух ее «подельников» — таких же неугомонных охотников за сенсациями. Те постоянно подбивали систер на скандальные журналистские расследования — будущие акулы пера, что тут скажешь. Фантазия и находчивость всех троих были поистине неиссякаемыми: то залезут в трущобы и отроют там гения математики, то пронюхают об афере с каким-то инновационным медицинским препаратом, то влезут в разборки с очередным любовником одной восходящей звезды, то подкинут скандальному телешоу компромат на другую, то «нахлобучат» нуворишу внебрачную дочь и поставят его семью на грань развода, то… Продолжать можно было бы до бесконечности.

Вот и сейчас систер наверняка по дороге в «Империал» зависла на обочине и «стряпает» со своей бандой, которую уважительно величает «командой», очередное «дело века». Михаил усмехнулся и с досадой вздохнул. Эти трое даже общий псевдоним для себя сварганили: «чистильщиками Леони» назвались, не больше и не меньше. «Леони» возникло из компиляции букв их фамилий: Леонтьева, Ожеговой и Новиковой. И как только Юлька со своими великими амбициями согласилась плестись в конце названия их бренда? Это до сих пор оставалось для Михаила загадкой, хоть та и объяснила ему сие жестким требованием мамы к конспирации и полной анонимности.

«Как же ты смирилась, с такими-то амбициями?» — как-то спросил он Юльку.

«Подождут. Мой звездный час — не за горами! — бросила она тогда в ответ. И таинственно так добавила: — Всему своё время».

Впрочем, анонимности ее участия в этом трио полностью соблюсти не удалось, так как третья и четвертая буквы их фамилии все же «загремели» в псевдоним. Но по большей части бедняжке систер приходилось довольствоваться титулом «мозга» сей кампашки негласно. Ей строго запрещалось «светиться» на всяких телешоу, куда исправно и с большим удовольствием ходили первые двое. Ходили, приписывая себе любимым все лавры сомнительной славы разоблачителей, и стойко отбивались от вопросов на тему «лишних» букв в их псевдо.

Михаил очень любил Юльку, но патологическая способность той встревать в резонансные тёмные делишки, считая это своим профессиональным долгом, не на шутку его напрягала.

Чтобы притушить в себе гнев от опоздания сестры Новиков вернулся мыслями на час назад.

Сегодня утром его неожиданно пригласили позавтракать с одним мутным типом. (от автора: отсылка к главам 46–47 первой части). Как вскоре выяснилось в беседе с горничной, тип тот в кругу сотрудников «Империала» слыл чуть ли не тенью отца Гамлета. Все они негласно называли его «Пауком», и, хоть и съеживались от иррационального страха при контакте, но были вынуждены мириться с его визитами, поскольку тот являлся родственником Орлова.

Комната, в которой Михаилу выпала сомнительная честь завтракать с «Пауком», язык не поворачивался назвать кабинкой. Он выяснил, что ступить на ее порог дозволялось лишь избранным. «Паучье логово» скрывалось от посторонних глаз за массивными шторами, в самом дальнем углу зала ресторана. Тяжелые и непроницаемые на вид, они плотным покровом свисали с потолка до самого пола и на все сто вписывались в интерьер зала, создавая эффект одной из четырех его стен.

Внутри владение «Паука» напоминало полноценную обеденную зону, со столом внушительных размеров, расположенным у единственного в комнате окна, и, хоть и небольшой, но полноценной кухни с навороченными плитой и раковиной, встроенными в солидный гарнитур. Несмотря на то, что «логово» и без того было скрыто от всех за импровизированной стеной, его хозяин демонстративно опустил на окно не менее плотные жалюзи. Видимо, для придания их беседе пущей важности и конфиденциальности. Новиков до сих пор был под впечатлением от того мутного разговора и остро чувствовал себя загнанным в угол зверем.

«Дежавю какое-то», — мысленно отметил он, недовольно скривив губы.

Сотрапезником Новикова за завтраком оказался Олег Максимович Жаров. В этот раз Михаил рассмотрел его лучше, чем в первый, когда им довелось встретиться днем ранее в «Империальской» кофейне. Но в тот момент Михаил был зол на холодный прием, устроенный ему Екатериной в ванной ее апартаментов, поэтому обратил внимание только на высокомерный тон Жарова и на его клюку. Теперь же ничего не отвлекало Новикова от того, чтобы тщательнее рассмотреть наглеца.