Вслед за тенью. Книга вторая

– Хотя бы потому, что в сентябре того года я находился за пределами страны. Уехал на следующий день после разговора с Ольгой в Парке развлечений. А разговор тот состоялся за неделю до ее гибели. Тогда, как ты рассказываешь о самом дне гибели Ольги, если я уловил суть твоих сумбурных мыслей.

– Уловили… Ну и что что находились? – встрепенулась я и выдала: —Понаходились за этими самыми пределами и вернулись на денёк, а потом снова уехали находиться за пределами! Для алиби, например!

– Разочаровываешь. – Усмехнулся Орлов, – Похоже, совсем рассорилась с логикой, – заметил он. И, вздохнув, продолжил: – Если бы это был я, то зачем мне приезжать «на денек»? Зачем рушить собственное алиби и так глупо подставляться, пересекая границу? Еще раз: где логика, Миледи?

– Вы могли бы въехать в страну под другим именем…

– Вот как? Как ты это себе представляешь?

– Как вариант. В разговоре с дедом мама как-то обмолвилась, что выедет по паспорту прикрытия… Или под прикрытием… Как-то так она выразилась… Сейчас, наверное, не смогу вспомнить дословно. Устала…

– Куда выехать? – кажется, напрягся он.

– Я не поняла. Вернее, она не сказала. Потому что меня рассекретили и прервали разговор.

– Мда… – озадаченно задумался мой визави. На пару минут комната погрузилась в тишину. – Ладно оставим это до лучших времен и «вернемся к нашим баранам». Вернее, к злополучному тоннелю. А не считаете, Миледи, что безопаснее было бы направить в тот самый тоннель третье лицо? Ну, если подумать? – вдруг выдал он, изогнув губы в коварной усмешке. И продолжил тоном, в котором четко улавливался сарказм: – Если уж задумал коварство, то лучше исполнить его руками профессионала, не так ли?

– А Жаров – профессионал?

– Точно! Именно его я и должен был задействовать в «операции»! – с иронией воскликнул мой собеседник, изобразив кавычки в воздухе на слове «операция». – Чтобы полиции легче было на меня выйти, для чего же еще? Гениально, Миледи, просто гениально! И главное – в чем же был смысл появиться мне в том самом тоннеле? Наверное, для того, чтобы просто пройти мимо вас, подарить тебе листочек и обронить улику. И улику эту ни в коем случае нельзя было уничтожать, верно? Ее обязательно требовалось сохранить, так? Для чего? А для того, чтобы свидетель ее опознал и разоблачил меня спустя годы. Разоблачил на пару с моим бедовым родственником. Так?

– Так основной свидетель был убран… – пробормотала я. И уточнила: – В тот же день. Осталась только маленькая девочка, которая и показаний толком дать не могла.

– А, ну да… Мне же, конечно, было неизвестно, что эта самая девочка может вспомнить и передать все в подробностях. Я же даже не догадывался, чья она дочь, правда? Не знал, что ей по наследству от отца передалась фотографическая память. А от матери – отличная наблюдательность. Так же, верно? А отец этой девочки, конечно же, не рассказывал мне, какая у него смышленая дочь, да как она всё подмечает и запоминает. И что способности ее нужно непременно развивать… И что он обязательно подарит ей «Монополию», чтобы развивала логическое мышление… И что он очень доволен тем, как его брюзга – тесть учит ее играть в шахматы. И как она уже обыграла его однажды – поставила детский мат, пока тот отвлекся.

– Почему брюзга? – растеряно спросила я.

– Потому что эти двое на дух друг друга не переносили. Громов считал твоего отца недостойным твоей матери. И изменил свое мнение только перед той командировкой, из которой Василий вернулся не тем, кем был раньше.

– Что значит «не тем, кем был раньше»?

– Понятия не имею. Так Ольга выразилась.

– Когда?

– Когда ты каталась на лошадке.

– В том парке развлечений?

– Да.

– И всё же, кто это мог быть? Там – в тоннеле? И зачем он за нами следил? Может выяснял, в какое время мы обычно выходим из дома?..

– Для этого не обязательно было перед вами «светиться». Достаточно было узнать школьное расписание.

– Послушайте, а ведь мама того старика узнала. Узнала, поэтому и занервничала. Не позволила мне поднять листочек… И потянула за собой. За руку…

– Узнала и занервничала… Теоретически это мог быть Жаров. Почему в гриме – без понятия… Зачем перед вами появился – тоже вопрос… Возможно, хотел взглянуть на тебя.

– Зачем?

– Трудно судить, что было тогда у него в голове… В те дни он потерял дочь и новорожденную внучку… Возможно, хотел увидеть дочь той, кого считал виновной в их смерти…

– Увидеть, чтобы что?

– Понятия не имею… Но поинтересуюсь у него. Обязательно.

– Ладно… В тот день, так и быть, это были не вы. А сейчас? Я имею в виду наше с ним пересечение в сквере. В прошлую пятницу.

– Вы патологически подозрительны, Миледи, – усмехнулся Орлов, покачав головой. – Зачем мне устраивать вам всякие пересечения? Ах да! Как же я сразу не догадался? Ты же носитель бесценной информации о своем отце! Ты ведь знаешь, что он жив и где находится, верно? Ты постоянно с ним на связи и, конечно же скрываешь это ото всех. И прежде всего – от меня, так? А я обязательно должен все выяснить! И вытрясти эту информацию именно из тебя. А из кого еще, правда? Ты же его дочь и просто обязана знать о нем всё!