Вслед за Великой Богиней

Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали мы конями,
Всё донскими жеребцами,
А теперь нам вышел срок —
И лежит нам путь далек:
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…»

То есть корабельщики сообщают Гвидону, что торговали конями по всему свету, а теперь настало время ехать торговать в Салтаново царство, поскольку «вышел срок». Возможно, под этим следует понимать, что торговые гости спешат проданных коней доставить ко вполне определенному сроку — к открытию ярмарки. А ярмарки в Сибирском царстве бывали знатные: Тобольская, Ялуторовская, Тюменская и уж, конечно, Ирбитская. В библиотеке у Пушкина была книга «Дневные записки путешествия Ивана Лепехина, совершенного в 1771 году».

Академик Лепехин приводит в ней красочное и подробное описание Ирбитской ярмарки: «С китайских границ привозят китайки лощеные и нелощеные разных цветов, голи или камки, фанзы, канфы, легкие парчи, шелк сырец и сучной, лаковую фарфоровую и фаянсовую посуду, чай зеленой и черной, кирпичный или твердый чай, белый чай, разные краски, всякие мелочи, как-то трубки курительные, стекла зажигательные, шелком шитые картины и прочее. Из дальней Сибири идут товары, в мягкой рухляди состоящие, как — куницы, соболи, горностаи, белки, песцы, волки, лисицы, выдры, россомахи, бобры, оленины и лосины. С подобным сим товаром приезжают Вогуличи и Березовцы.

Оренбургская линия снабдевает сие торжище наипаче бухарскими и хивинскими товарами, которые состоят из камчатых бумаг, как простой, так и крашеной, в разных выбойках, полушелковых материях, верблюжьем волосе и сделанными из него материи.

Оттуда же привозятся овчинки, мерлушки и тулупы, и особливый род орехов, чинар прозываемое; копытчатое серебро, золото как песочное, так и в персидских деньгах редко на Ирбите видеть можно, но оно ныне предоставлено для оренбургского торгу».

(Опять нам встречается серебро и злато! Заметим, что ниточка от него тянется к Оренбургу, в котором Пушкин побывал.) «…От архангелогородского порту привозят купцы сахар, французскую водку, разные виноградные вина, сукна, холст, лимоны, сласти разные и шелковые материи… Надобно знать все пути, по которым с разных сторон товары привозятся. Китайские товары с Кяхты везут или сухим путем, или водою. Сухим путем привозятся с границы в Иркутск, из оного в Томск, оттуда в Тару, а из Тары в Тобольск. От границы до Тобольска считают 3500 верст, от Тобольска до Тюмени 254 версты, от Тюмени до Ирбитского торжища 160 верст. По такому расстоянию за провоз каждого пуда платится с лишком два рубля. Водяной путь также от самой границы начинается. Сперва плывут рекою Селенгою до Байкала; из Байкала проходят рекою Ангарою; из Ангары выходят в Енисей, по которому спускаются до Енисейска, где, перебравшись через волок, плывут по реке Кеть к Оби, а по Иртышу подымаются вверх до Тобольска. С прочих сторон товары привозятся гужом, выключая архангелогородские, которые по осени на судах отправляют до Устюга, а от Устюга так же зимним путем перевозятся на лошадях…»

Обратим внимание на фразу: «с прочих сторон товары привозятся гужом». Огромные объемы товарных перевозок требовали соответствующего конепоголовья. Спрос на хороших коней непременно должен был вызвать предложение, и нет ничего удивительного, если на ярмарке появятся со своим товаром лошадиные барышники. Но почему именно «донские жеребцы», а не орловские, к примеру? С этим вопросом я решил направиться на городской ипподром за консультацией специалиста.

Директор ипподрома, из того реликтового племени конников, что в отчаянных рейдах по немецким тылам срубили немало чужих головушек и сложили свои, казалось, только меня и ждал. Похоже, не очень баловали вниманием горожане в последние годы его подопечных красавцев. Пришлось выслушать всю столетнюю историю тюменского ипподрома, заглянуть в будущее, в котором конь снова займет свое законное место в народном хозяйстве, пройтись по денникам и только тогда снова повторить свой вопрос:

— А почему все-таки у Пушкина в «Сказке» жеребцы донские? И почему торгуют именно жеребцами, а не кобылами?

Кавалерист снисходительно улыбнулся моей наивности, покрутил ус «под Буденного» и объяснил: «Жеребцы привозились в Сибирь для улучшения местной породы. Татарские лошаденки мохнаты, неприхотливы, выносливы, но мелковаты и слабосильны. Вогульские коньки еще меньше татарских — совсем невелички. Именно с них Ершов списал «Конька-Горбунка». Ни та, ни другая порода для почтовой гоньбы, когда ямщику необходимо долгое время выдерживать хорошую скорость и везти значительный груз, непригодны — нужны кони покрупнее. Донская порода для этих целей как раз подходит: она универсальна и может с успехом использоваться как в упряжке, так и под седлом».

— Так вы считаете, что донскую породу использовали для селекции сибирской ямской лошади?

— Вместе с другими породами, — подтвердил коневод.