Вслед за Великой Богиней

Однако пора вернуться к нашему лешему. Во времена Павла Йовия труд Ибн-Фадлана в Европе был неизвестен. Между авторами лежало пять с половиной веков, и совпадения деталей в описании северных великанов не могут быть результатом заимствования. Для такого совпадения необходим либо общий источник информации, либо реально существующий прототип. Поскольку нет никаких оснований утверждать первое, придется согласиться со вторым предположением.

Примерно так я изложил свои доводы в пользу гипотезы о существовании йети в небольшой заметке для областной газеты. Юморист-художник из редакции сопроводил ее забавными рисунками. На одном рисунке из летающей тарелки спускается на землю мохнатый гоминоид. Против ожиданий, статья вызвала оживленные отклики читателей. Один, наиболее энергичный, даже не поленился нанести визит в редакцию.

Представившись Сергеем, студентом индустриального института, он с горячностью убежденно приступил к изложению своей версии: «Летающая тарелка и "снежный человек" вещи взаимосвязанные. Тут в чем дело? О йети привыкли думать как о примате, реликтовой человекообразной обезьяне. Потому и ищут его в диких местах, ищут его стоянку, пещеру, его выводок. А ничего этого не найти, потому что этого нет! Кто, когда описал, что видел этих приматов целым племенем, видел детенышей? А ведь ему надо бы усиленно плодиться, чтобы сохранить свой род. Так вот: этого ничего нет и безполезно искать. Это и не "снежный человек" и не примат — вот и все. Просто он где-то там прошел ту же примерно эволюцию, что и мы. А потом прилетел. Тарелку я однажды сам видел на Приполярном Урале: зависла у скалы, потом улетела. "Снежного человека" я тогда не увидел, но мне все казалось, что я там не один и за мной наблюдают. Этих тарелок, если поглубже в тайгу забраться, можно насмотреться предостаточно».

Следующим откликнулся Ю. Рылкин — научный сотрудник Томского политехнического института — и предложил новую гипотезу: «Из опубликованных зарубежных и отечественных научных источников, а также из показаний очевидцев можно заключить, что рассматриваются четыре гипотезы «снежного человека»: 1) реликтовый гоминоид — тупиковая ветвь человечества; 2) человек-робот с лицом-маской, т. е. не совсем хорошая копия человекоподобного существа, появление которого связывают с посещением Земли НЛО с других космических миров; 3) отторженная электромагнитная энергетическая структура человека после его смерти, или спонтанно отделяющаяся от некоторых феноменов, наделенных необъяснимыми пока способностями; 4) полевая форма жизни, когда человекоподобное существо становится видимым только в определенных метеорологических и геофизических условиях и геометрии окружающего пространства. Еще одна характерная деталь. Стоит общественности успокоиться на время, как появляются новые сенсационные сообщения о НЛО, Несси, "снежном человеке" и так далее. Не связано ли это с психическим состоянием общества?

Почему бы не предположить, что клетки человека имеют электромагнитную связь с неизвестной группой клеток, находящейся в озере, в лесу, в горах и так далее? От психического состояния человека зависит и состояние этой неизвестной нам колонии клеток, которая стала самоорганизовываться (материализовываться) в самые необычные формы, которые пугают всех от мала до велика. Таким образом, неудача экспедиции за "снежным человеком" может быть предопределена заранее».

Не скажу, чтобы такие отклики меня особенно радовали, поскольку сам я постепенно проникся уверенностью в обратном. Но вот пришло в газету письмо В. Степановой, которое меня несколько ободрило: «Прочитала статью А. Захарова "Не пришелец, а абориген" и вспомнила… Наша экспедиция в составе пяти человек работала в Октябрьском районе (Ханты-Мансийский округ). Примерно в 40–50 километрах к северу от деревни Чемаши мы проводили обследование сосновых насаждений и на берегу реки Родом обнаружили на сухом песке очень странные следы, как будто шел великан… Следы не были похожы на медвежьи. Это было в июне — июле 1961 года».

«Слава богу, хоть один следок отыскался!» — обрадовался я. Вскоре оказалось, что не один: пришло еще письмо. Н. Ефимов сообщал, что в конце пятидесятых годов гостил у своей тетки в деревне Нижний Козьмяш, в 90 километрах южнее г. Кунгура Пермской области. Однажды он вместе с колхозным пчеловодом Иваном Трифоновичем Судаковым поехал на пасеку. Вечером, возвращаясь домой на лошади, они увидели на опушке леса, где паслись телята, громадное существо, похожее на человека.

Великан остановился, увидев людей, постоял некоторое время, переминаясь с ноги на ногу, потом не спеша отправился обратно в лес. Он был весь белый с головы до ног, не менее трех метров высоты… Нас разделяло 300–400 метров, и мы не разглядели его как следует. Когда существо скрылось, Иван Трифонович хватился: «Эх! Надо было лошадь выпрячь и верхом его догнать, рассмотреть поближе».