Вслепую

Джеффри сидел на унитазе, уставившись в страницы. Он перечитал их, затем еще раз, и эхо туалетной комнаты вторило всхлипам по Саре, которую он так и не узнал.

19

Лена медленно подняла голову, пытаясь понять, где находится. Перед глазами была лишь темнота. Она поднесла к лицу руку и не смогла разглядеть ни пальцев, ни ладони. Последнее, что она помнила, был разговор на кухне с Хэнком. Затем – полный провал. Словно моргнула на секунду и очутилась в другом месте. Где бы это место ни было.

Лена застонала, повернулась на бок, чтобы сесть. Вдруг она четко осознала, что обнажена. Кожа касалась грубого пола, каких-то зерен на гладко отструганных досках. Сердце заколотилось, неясно отчего. Лена протянула руку, наткнулась на доску, теперь на вертикальную, – стена.

Опираясь о стену, она с трудом встала. Где-то в подсознании раздавались звуки, незнакомые звуки. Реальность распалась на бессвязные куски. Она физически ощущала, что не принадлежит этому миру. Голова уткнулась в стену, деревянная поверхность давила на лоб. Звуки отрывисто раскатывались по периметру: стук, тишина, стук, тишина… как молоток по железу. Словно кузнец подковывает коня. Кап, кап, кап.

Где она слышала это раньше?

Сердце Лены чуть не остановилось, когда она вспомнила. В темноте она увидела губы Джулии Мэтьюс, которые шевелились в такт звуку.

Кап, кап, кап.

Где-то капала вода.

20

Джеффри стоял за стеклом одностороннего наблюдения и смотрел в комнату для допроса. За столом сидел Райан Гордон, скрестив на впалой груди тощие руки. Рядом с ним – Бадди Конфорд, вытянув перед собой руки. Бадди был по натуре борец. В семнадцать лет он по колено потерял правую ногу в автомобильной аварии. В двадцать шесть рак лишил его левого глаза. В тридцать девять недовольный клиент решил отплатить ему двумя пулями. Ему удалили почку и вылечили от коллапса легкого, а через две недели он уже сидел в зале суда.

Джеффри надеялся, что сегодня дело сдвинется с мертвой точки. Утром он скачал фотографию Джека Аллена Райта из базы данных штата. Проще будет показаться в Атланте, имея конкретного подозреваемого.

Джеффри никогда не считал себя эмоциональным человеком, однако душа его болела. Он жаждал поговорить с Сарой, но боялся сказать что-нибудь не то. Не отрываясь от работы, он уже тысячу раз перекрутил в голове, что будет говорить, даже произнес некоторые фразы вслух, чтобы проверить, как они звучат. Ничего не получалось. Джеффри десять минут сидел в кабинете, положив руку на диск телефона, набираясь храбрости позвонить Саре в клинику.

Сказав Нелли Морган, что дело не срочное, просто нужно поговорить с Сарой, он получил в ответ краткое: «У нее пациент», после чего последовали гудки. Это принесло ему неимоверное облегчение, а вместе с ним – отвращение к собственной трусости.

Джеффри знал, что должен быть сильным ради нее, однако чувствовал себя неимоверно слабым и мог лишь рыдать, как ребенок, при мысли о том, что случилось с Сарой. Отчасти он был обижен, что она не доверяла ему и не рассказала об этом раньше. Отчасти злился, что она нагло лгала ему. Шрам на боку якобы остался от операции по удалению аппендикса хотя теперь он вспоминал, что надрез был неровным и вертикальным, что совсем не походило на почерк хирурга.

Джеффри никогда не расспрашивал ее, почему она не может иметь детей, не желая поднимать столь деликатную тему. Ему было удобнее оставить ее в покое, решив, что она перенесла какую-нибудь болезнь или ее обделила природа, как некоторых женщин. Он был полицейским, следователем, и тем не менее принимал все слова Сары за чистую монету, потому что она принадлежала к тому типу людей, которые никогда не лгут. По крайней мере ему так казалось.

– Шеф, – произнесла Марла, постучав в дверь. – Позвонил кто-то из Атланты и сказал, что все готово. Имени не оставил.

– Ясно, – ответил Джеффри, открыв папку в руке: не исчезла ли оттуда распечатка. Он снова посмотрел на изображение, хотя уже запомнил расплывчатое фото, и проскользнул мимо Марлы в коридор. – После допроса я еду в Атланту. Когда вернусь, не знаю. Фрэнк остается за старшего.

Джеффри не дал ей возможности ответить, открыл дверь в комнату для допроса и вошел внутрь. Бадди благочестивым тоном произнес:

– Мы здесь всего десять минут.

– И пробудете еще десять, если ваш клиент проявит содействие, – заявил Джеффри и сел на стул напротив Бадди.

Джеффри с полной уверенностью осознавал, что хочет убить Джека Аллена Райта. Он никогда не отличался жестокостью, но теперь так страстно желал уничтожить изнасиловавшего Сару мужчину, что у него скрежетали зубы.

– Начнем? – спросил Бадди, постукивая пальцами по столу.

Джеффри посмотрел через окошко в двери.

– Надо подождать Фрэнка, – сказал он, думая, куда делся его подчиненный.

В лучшем случае пошел справиться о Лене.

Открылась дверь, и ввалился Фрэнк. Он выглядел так, словно не спал всю ночь. Рубашка выбилась из брюк, на галстуке темнело пятно от кофе. Джеффри демонстративно взглянул на часы.

– Извините, – произнес Фрэнк и сел на стул рядом с начальником.