Вслепую

«Луна, братья, — квохтал Блант, — падает в темноту ночи и тем самым символизирует человека, человека, который не сияет собственным светом, но спасается от тьмы, получая его от Бога, как Луна от Солнца. Человек должен умереть точно так же, как умирает, исчезает Луна, чтобы потом переродиться в вечное божественное сияние восхода. Иерихон был разрушен по седьмому сигналу трубы. Равно и мы будем уничтожены, когда Бог сочтёт нужным обратить к нам глас пронзительнее труб иерихонских. Мы глупы, как Луна, мудры, как Луна, мы, по ком вот-вот зазвонит колокол! Потому что Господь сделал мудрость глупой, а глупость мудрой! Кто-то из вас очень скоро окажется в доме Господнем, и бесполезно ворчать там, в глубине, вы, канальи. Подумайте, что двумя часами ранее вас не пожалела бы даже плаха. Я говорю, что скоро кто-то из вас будет там, и да пребудет Бог милостив к этому человеку в последний час его жизни. Остальным же ещё предстоит долгое плавание перед возвращением в порт. Мир — море горечи, захлёстывающее небольшой кораблик: куда ни посмотри — в бескрайней темноте отражается лишь образ смерти.

Горе тому, кто слишком уверен в собственных силах и в своей ловкости кормчего, тому, кто проплывал среди скал и сквозь бури, тому, кто, несмотря на ярость ветров, дважды обогнул мыс Горн. Господь может расколоть надвое корабли из Фарсиса. Ужасен шторм моря мирского, нет ничего хуже него: он не сравнится ни с каким ураганом в океане. Однако если ты крепко держишься за мачту, за этот крест, тебя не собьет ни один адский ветер и ни одна темная волна не сможет утянуть тебя в пропасть. Не бойтесь, держитесь рядом. Вы увидите, что ваш корабль пересечёт великие воды, подобно Ноеву ковчегу.

Да, вы потерпите, мы потерпим кораблекрушение, братья. Христианская правда — это не медовые мелодии, которыми сирены завлекают путешественников и заставляют их гибнуть в смертоносных водоворотах. Христианская истина — это лекарство, горькое, как смерть, как море, но оно лечит, избавляет от шлаков и желчи, вызывая рвоту, выворачивая нутро, и только тогда, когда вы вытошните всё за парапет, освободите трюм вашего сердца от всего гнилья и яда, вы достигнете порта. Конечно же, вы потерпите кораблекрушение! Порт — это смерть. Нет иного спасения, кроме веры. Не потонув в вере, как возглашает Апостол, суждено вам погрузиться в мрачные воды вечности!

Старик Адам должен погибнуть, чтобы вновь родиться. Моряк должен упасть в море, чтобы вплавь достигнуть желанного берега блаженства. Не жалуйтесь, ибо только Господь может гневаться на волны, укоряя их; возрадуйтесь, ибо трепетание ветра в парусах есть предвестье последней битвы и приближения к заветному порту. Возможно, что мир о вас не вспомнит, так бывает: корабль не оставляет следов на поверхности моря за кормой. Но о вас не забудет Спаситель, приведший вас в порт капитан…».

Я тоже зачитывал эти слова, диктуя текст, перед тем как услышать их на следующий день в церкви. Порой Блант приходил слишком рано и ждал, пока я допишу необходимую ему проповедь. Он был тяжело дышавшим маленьким человечком с небольшим выступающим пузиком, тонкой линией рта и жирным потным лицом, к которому то и дело прилипали росшие из ушей волосики. Он тупо смотрел в окно, время от времени облизывая губы. Время от времени у него дёргался глаз, и было непонятно, тик ли это или сопровождение плутовских умозаключений, своеобразный диалог с самим собой. Однажды я увидел на кухне следующую сцену: преподобный Блант спиной ко мне, шарящий рукой под юбкой посудомойки. Увидев меня, никто из них ничего не сказал, казалось, тот момент длился вечность, к щекам пастора прилила кровь. Блант даже не шелохнулся. Я взял хлеб и вышел, не произнеся ни слова, как, впрочем, и они сами. Получасом позже он зашёл ко мне за текстом, но абсолютно не казался пристыжённым или смущенным. De profundis clamavi ad te, Domine[58]. Тело покрывается потом и поддаётся коррозии, мясо, которое мы носим на своих костях, портится и тухнет, как и то, что хранится на тюремных складах. Рука под юбкой у Мари? Как же это до омерзения невинно.

Пастор Блант путает страницы и растягивает слова и фразы, поэтому его проповеди всегда сопровождаются гулом и галдежом: кто-то ухмыльнётся, кто-то, особо расчувствовавшийся, врежет тому за это кулаком, чтобы помалкивал, кто-то затягивает песенку про Мэри и Тома, который только с веревкой на шее смотрится как должно.

Колокол Сан-Сеполькро звонит часто. Обычно список приговорённых вывешивают по средам. Таким образом, он становится для тебя сродни результатам скачек или номерам лотереи. Почти все поднимаются на помост сами, но кого-то подталкивают и поддерживают, затем молитва и повешение. Всё мигом, только бы отделаться поскорее. Даже Блант заявлял о своём недовольстве: слишком многих вешают в один день, в результате он не успевает с надлежащей торжественностью произнести молитву. А сколько человек в мире умирает каждую минуту?