Вспять: Хроника перевернувшегося времени

Потом детские мечты забылись, и вот опять всплыли. Но Анатолий вертел и так и сяк, фокусы с перемещениями во времени не проходили. Нереально. А что реально? Реально вот что: учитывая, что поворот в будущее может произойти в любой день, надо попытаться вычислить этот день и накануне провернуть что-нибудь такое этакое. Поэтому он, запершись в дальней комнате отцовского дома и сказав всем, что уехал в Придонск, обложился гадательными книгами, учебниками по нумерологии, выискивал в Интернете информацию по этим вопросам. Он стал похож на завзятого лотерейщика, который уверен, что выигрышные цифры можно угадать, если правильно составить статистику и увидеть в ней закономерности. Анатолий ел и пил наскоро, не показывался родителям на глаза, не созванивался с Анастасией.

Двадцать девятого сентября, в субботу, когда всех постигло страшное разочарование. Анатолий занимался этими своими делами и не сразу услышал стук в дверь.

Стук тут же стал намного громче и строже.

Анатолий открыл.

В дверях стоял отец.

— Чего это ты бардак у себя развел? — спросил, входя. Игорь Анатольевич.

— Рабочий беспорядок.

— Чем занимаешься?

— Так…

Перевощиков оглядел книги, графики и прочее и не стал вникать: его заботило другое.

— Почему на работу не ходишь? — спросил он.

— Сегодня суббота. А вчера воскресенье было. А до этого меня, если помнишь, вообще убили. И разве кто-то ходит вообще? Какой смысл?

— Убили, вот именно. А ты, значит, позволил себе фактически плюнуть в лицо?

— В лицо не плевали, сразу по черепу.

— Он шутит еще! — взорвался отец. — Весь город смеется: сына Столпцова грохнули, а он и ухом не повел! Девушку на глазах у всех увели!

— Во-первых, не увели, во-вторых, не грохнули.

— Неважно! Люди это все равно запомнили!

Я никому не позволял так с собой поступать. Человек должен быть во всем первым, сынок, жаль, если я тебе эту мысль как следует не вдолбил.

— Что же я, тоже его убить должен?

— Может, и должен, тебе решать. Я со своей стороны добиваюсь, чтобы его наказали. Выпороли, как этих балбесов.

— Серьезно? — Анатолий рассмеялся. — Я бы посмотрел!

— Не так все просто! Перевощиков встречный иск подал: будто бы ты его Настю изнасиловал.

Анатолий припомнил последнее свидание с Анастасией. Да, он вел себя прямолинейно, но назвать это изнасилованием… Девушка явно загоняется. Он взял телефон, позвонил Насте, послушал гудки.

— Говорить не хочет… Ладно, мы с ней ночью по-любому встретимся.

— Не гордый ты, — укорил Игорь Анатольевич. — Не в меня пошел.

И удалился, осененный родительской печалью, которая оживила его душу — поскольку душе в последнее время было нечем жить.

Анатолий же подумал: в самом деле, как-то я не гордо поступил. С одной стороны, все это бирюльки: умер — воскрес, но, с другой стороны, самого процесса убийства Анатолий не пробовал, исключая компьютерные игры. Это, пожалуй, еще и познавательно.

И, с неохотой оторвавшись от своих расчетов, он достал пистолет, подаренный ему на позапрошлый день рождения отцом (сразу вместе с лицензией), осмотрел его, сунул в карман и отправился искать Микенова.

Он позвонил ему из машины (номер, конечно, был в его телефоне — они ведь с Микеновым состояли в служебных отношениях), Илья как-то очень быстро ответил, будто ждал звонка, и сразу же согласился встретиться.

— Я сам хотел позвонить и…

— Это потом. Ты лучше позвони Насте, пусть подъедет в «Аромат». Она мне не отвечает почему-то, — Анатолий умело подпустил в голос укоризны, чтобы Илья понял: именно он виноват в том, что Анастасия не отвечает. И Микенов торопливо согласился:

— Да, позвоню, конечно.

Через полчаса они были все трое, как и в прошлый раз, в кафе «Аромат».

Но, в отличие от того дня, кафе было заполнено так, что им с трудом нашли свободное место, зато укромное — в углу, за колонной.

Молодежь, а здесь были в основном люди именно молодые, обсуждала событие дня, заключавшееся в том, что не произошло ожидаемого события. Делились прогнозами, пытались шутить и выпивали больше обыкновенного, что вполне объяснимо.

Анастасия попросила коктейль и тянула его из соломинки с отчужденным видом.

Анатолий заказал себе и Микенову водки. Когда принесли, выпил, а Илья не стал.

Илья порывался начать разговор, принести извинения, что он давно собирался сделать (мог бы по телефону, но считал, что надо лично), но Анатолий обрывал его:

— Подожди, не гони.

Выпив, он сел с прямой спиной, слегка отклонившись и подняв высоко голову и положив руки на стол прямо и плотно, как учитель перед классом или как начальник перед подчиненными, готовясь начать речь, исполненную незаурядного смысла.

Илья принял это как сигнал готовности к разговору и опять начал:

— Анатолий… И ты. Настя… Во-первых, я должен извиниться за попытку искусственного изменения событий, которые…

Он сбился.

— Что которые? — спросила Анастасия без особого интереса.

— Которые… Вот так вот повернулись.

— А как они повернулись?

Илья окончательно смешался.