Вспять: Хроника перевернувшегося времени

И тут в окрестностях, в овраге, где всегда был небольшой щебеночный карьер, нашли минерал креозолит, который встречается крайне редко и незаменим при производстве высокоточных приборов для космической и другой сложной техники. Руководство Рупьевска даже испугалось находки, и не зря: деловые люди разного масштаба и пошиба из областного и республиканского центра немедленно начали борьбу за подряд на разработку ценного месторождения; тут как тут подоспели и бандиты новой формации, которые, в отличие от своих буйных предшественников, почти никого не убивали и не пытали — разве только для напоминания о себе, а спокойно выжидали, кто будет хозяин, чтобы с него безмятежно брать покорную дань. События разворачивались бурно, одни претенденты сменялись другими, кто-то, выиграв торги и конкурсы, тут же проворовывался, двое или трое человек попали под суд, один был похищен и не найден до сих пор, пару раз ночью испуганные жители слышали непривычную для себя стрельбу… Но, как ни странно, добыча креозолита в результате все-таки была налажена. Хотели назвать производство комбинатом, но постеснялись: на краю карьера торчит длинное кирпичное строение, гордое имя комбината ему никак не идет. Поэтому решили: ладно, предприятие. Горно-обогатительное. Правда, и здесь некоторое лукавство: обогащать креозолит не требуется, только выбрать из руды, промыть и слегка почистить. Выход готового минерала достигал в год пятидесяти килограммов, что составляло половину мировой добычи — вот насколько он был редок.

Через пару лет все вошло в нормальную колею, кого надо устранили, кого надо нейтрализовали, а кого надо ввели в состав правления акционерного общества. Директором прислали из Москвы Игоря Анатольевича Столпцова, он тут же отстроился и выписал семью: жену и дочь.

И Рупьевск зажил стабильно и уверенно. ГОП кормил всех: хоть выход креозолита из руды был скудным, зато половина трудоспособного населения занималась различными подготовительными и сопутствующими работами. Одни рыли, грузили, сортировали, другие обеспечивали процесс, третьи понадобились для создания в городе так называемой инфраструктуры, то есть прибавилось магазинов, кафе и, естественно, дополнительных аптек, торжественно открыли новый детский сад и даже восстановили городскую библиотеку, в здании которой десять лет до этого существовал культурно-досуговый центр «Радуга», проще говоря — игорный зал, еще проще — казино, где азартные рупьевцы проигрывали последние деньги.

Дошло до того, что тротуары всех центральных улиц замостили бетонными кирпичиками разных цветов, положенными не просто в ряды, а узорчато — где шашечками, а где елочкой, насадили деревьев, ежегодно красили бордюры белой краской, а работники ГОПа, причем не только руководящие, взяли привычку регулярно летать на отдых в Турцию.

Вот на ГОПе и трудился, как уже было сказано, Илья Микенов, но сегодня был рад, что идти на работу не надо: выходной.

Он сладко и сильно потянулся стройным телом, до струнного дрожания жилок и мышц, чтобы напомнить себе, что он молод, здоров и вся жизнь впереди, включая новую любовь, о которой он просто еще не знает.

Отодвинув занавеску, в комнатку-спаленку заглянула Ирина Ивановна Микенова, женщина не старая, но рано увядшая и подурневшая из-за долгой болезни мужа Геннадия, отца Ильи, который отмучился и был похоронен две недели назад. Ирина Ивановна все никак не придет в себя, не осознает его смерти, вскакивает среди ночи, чтобы посмотреть: как там муж? Видит пустую постель и плачет…

— Разоспался? — улыбнулась она. — Тебе на работу разве не надо?

— Воскресенье же.

Глаза матери опечалились: она понимала, почему у сына в голове такая путаница. Сама она тоже не чувствовала времени. Раньше было просто и четко: в семь утра Геннадию белье менять, кормить его, в восемь лекарства давать, к девяти на работу бежать, в двенадцать отлучаться (начальство разрешало), чтобы опять покормить, сменить, переложить… — и так до вечера, у каждого часа было свое назначение. А потом она потеряла часы и дни, ей стало все равно, но радио и телевизор напоминали. Вот и сегодня с утра кухонный приемник сказал:

— Здравствуйте, сегодня пятое октября, пятница. В эфире радио России. С выпуском новостей вас познакомит… — и диктор назвала того, кто должен был познакомить с выпуском новостей. Мужской голос начал знакомить. Голос этот слегка подрагивал и даже как бы прерывался. Раньше, в пору бедности Рупьевска, это было обычное дело: радио трещало и шумело, телевизор рябил, да и свет отключали постоянно. Но сейчас все иначе, все налажено, поэтому Ирина Ивановна слегка удивилась, но задумываться об этом не стала.

— Пятница сегодня, сынок, — сказала она.

— Мам, кто из нас вчера пил?

— Не обижай меня, я вообще не пью. Вставай, а то поесть перед работой не успеешь.