Всполохи на камне (СИ)

А я решаю сменить дислокацию и подхватываю Лию на руки. Пару шагов и устраиваю нас обоих на диване, утопив в мягких подушках. Лия, естественно, на моих коленях.

Смотрим друг на друга.

— Это была попытка. — объясняю я.

— Какая?

— Доказать себе, что могу забыться.

— Забылся?

— Ни разу!

— Ни одного?! — Лия смешно поднимает брови, однозначно выражая и удивление и недоверие моим словам.

Я качаю головой и глажу мою девочку по щеке, по волосам, убирая их назад, пропуская сквозь пальцы. Смотрю в глаза напротив и криво, из-за разбитой губы, улыбаюсь. Криво, но очень счастливо.

— Почему? — продолжает допрос мой личный следователь.

Я нежно прикасаюсь губами к губам Лии, потом к обеим щекам, обцеловываю все лицо и, напоследок, чмокаю ее в нос.

— Поэтому. — смотрю на девушку в моих руках.

Лия розовеет, улыбается, а потом сама обнимает меня за шею, кладет голову на плечо и шепчет прямо мне в ухо.

— А поподробнее?

Стискиваю эту, вдруг такую ласковую девчонку.

— Ах ты мелкая вредина!

— Сам вредина! И очень крупная!

— Спасибо за комплимент. — говорю я, сильнее прижимая к себе Лию.

Лия вспыхивает, опять попав в словесной баталии на поле соперника. Обожаю, как эта девушка реагирует на мои провокации.

— Все, заканчиваем с разговорами на сегодня. — Лия сползает с меня и становится у дивана, поправляет одежду. — Ты бледный, как мел. Тебе врач сказал лежать, а ты меня таскаешь по квартире.

— Я могу не только таскать… — игриво шевелю бровями, глядя снизу вверх на совершенно пунцовую девушку.

Лия закатывает глаза.

— В спальню!

— Как скажешь. — покорно встаю и иду в обозначенную комнату.

— И в спальне ты будешь отдыхать, ясно? — раздается очень грозное предупреждение за моей спиной.

Но едва я лёг на кровать, то сразу почувствовал, как я страшно устал. А ещё вступили в полную силу лекарства, которыми накачали меня врачи.

Лия села в кресло у кровати, а я попытался продолжить, хотя бы разговор, но совершенно позорно вырубился через пару минут.

48. Лия

Я сижу рядом с Петром и наблюдаю, как он дышит, как слегка ворочается, ищет более удобную позу и снова проваливается в глубокий сон. Замечаю, что увеличивается отек на лице.

Да уж, завтра проснется красавчик! Надеюсь, что ничего серьезного, кроме ушиба у Петра нет, хотя он выглядит очень нехорошо. Но врачи смотрели, и, значит, паниковать пока не буду.

Надо же, рассуждаю о нем, как будто забочусь, как о своём. О своем мужчине. Поживём и тогда увидим, что этот двухметровый драчун сможет мне предложить в доказательство своих чувств.

Если они есть, ведь все эти поцелуи и обнимашки могут значить только влечение. Пока всё очень зыбко. И в тоже время есть ощущение счастья, лёгкости. Я наивная, но не жалею об этом.

Мне было так плохо эти месяцы, что теперь, как путник в пустыне, пропала к источнику живительной влаги, и не могу перестать ощущать счастье, радость, облегчение.

Прикасаюсь нежно к руке мужчины, хотя очень хочется поцеловать в щёку, но я не рискую тревожить спящего, пусть отдыхает.

В прихожей одеваюсь и тихонько захлопываю дверь, покидая квартиру Петровского. Пока еду в лифте, обнаруживаю пару пропущенных от Люды. И мне именно сейчас радостно, что я могу поговорить с подругой.

Люда всегда хорошо влияет на моё смятение чувств и, так сказать, общий настрой жизни. Её трезвый ум и юмор — просто находка.

— Живая ты там, девочка? — слышу в трубке вместо приветствия.

— Привет, Люда!

— Привет, привет! Ну и как там твой Отелло? Жив? Кости целы? — спрашивает подруга.

— Ты откуда знаешь? — удивляюсь я.

— Тебе не дозвонилась, маме твоей набрала, а она мне рассказала, что ты с Петром в больнице.

— Да, опять он там оказался. — вяло соглашаюсь.

— У вас это традиция, — хихикает Люда, — почти семейная.

— Плюха, лучше скажи, как сама поживаешь? — пытаюсь изменить направление разговора.

— Ладно, сделаю вид, что не заметила, как ты с темы ушла. А я нормально. Квартиру вашу стерегу, как и обещала. И звонила тебе, кстати, именно по поводу неё. Вы, как я поняла, уже вряд ли вернётесь, поэтому квартирантов нашла. Ну, чего она простаивает? — как-то непривычно смущённо частит словами подруга.

— Квартирантов? Каких? — я не до конца понимаю, что происходит.

— Меня и Лёшу.

— Люда, вы вместе?! — кричу в трубку.

— Ты меня оглушила, Лийка! — бухтит Люда. — Прям обидно как-то.

— Да ты что, я только рада, если ты будешь счастлива! — восклицаю торопливо.

— Мы заявление подали вчера. — Люда театрально вздыхает. — Решила дать шанс этому парню. В конце концов, он прошел все испытания и заслужил главный приз. — уже смеётся.

— Плюха, я тебя люблю!

— Лия, а я, от всех этих любовей, похудела на десять кило, поэтому уже не совсем Плюха, скорее сосиска в тексте.

Смеёмся обе в голос. Потом ещё болтаем, опять смеёмся. В квартире я, естественно, Люде жить разрешила, и без всякой оплаты.

Добираюсь домой затемно, мама встречает меня встревоженно, но я быстренько ее успокаиваю. Потом мы болтаем обо всем на свете и идём спать.

Закрываю глаза и вижу Петра, всю ночь вижу только его. Такие вот дела.

49. Пётр