Всполошный звон. Книга о Москве

Не только французские туалеты царили в свете, полусвете и тянущихся к полусвету широких кругах, но и французские вина, французские блюда: трюфели, «роскошь юных лет», шампиньоны, сыры, устрицы. Как помните, незабвенный Хлестаков даже суп получал из Парижа. Конечно, это определяло и социальный облик Кузнецкого моста. «С утра до поздней ночи Кузнецкий мост запружен экипажами и пешеходами. Это все преимущественно один очень чисто одетый народ, потому что московский простолюдин, не имея надобности ни в чем, что продается на Кузнецком мосту, проходит его разве по крайней необходимости».

Вот отрывки из очень любопытных очерков Вистенгофа, которого наряду с Загоскиным считают лучшим бытописателем Москвы середины XVIII века. В несколько ироничном тоне он оправдывает пристрастие москвичей к чужеземной продукции: «Если вы в Москве приезжий человек и вам необходимо сшить себе платье, то, умоляю вас именем человечества, не закажите его на Покровке, за Москвой-рекой, в Лефортове, в Грузинах; вы погибнете, падете, как ключ ко дну; вам сошьют платье по моде, никогда не существовавшей, вы будете одеты хуже, чем приехавши из провинции. Спешите на Тверскую или Кузнецкий мост, адресуйтесь к… Сатиасу, Рено, Отто, Милеру, Тепферу, Люке…

Хотите ли сапоги, заказанные летом, получить к Рождеству, спешите к русскому сапожнику, не смотрите, что у него на вывеске исполинского размера сапог с надписью награжден за отличие; он вас наградит мозолями и сделает, что ваши ноги действительно будут отличаться своим безобразием в обществе. Если желаете иметь хорошо обутую ногу, идите на Кузнецкий мост к Брюно, Пирожету…

Магазин русских изделий на Кузнецком мосту. Гравюра. Сер. XIX в.

С кон. XVIII в. Кузнецкий мост становится одной из главных торговых точек города. На ранее аристократической улице «живет теперь дух коммерческий, магазин подле магазина, портной подле портнихи».

Не покупайте белья и манишек в табачных лавках; спешите на Кузнецкий мост, там найдете вы нужное у Вандрага, Лиона, Шолета, Монигети и др. …Вот вам краткое наставление человека беспристрастного, который долго жил в Москве и все, что здесь пишет, или видел сам, или испытал на опыте».

И последняя обширная цитата. Она касается роли Кузнецкого моста в изящной жизни демимонденок, проще — содержанок, приметной и характерной части московского населения той поры. Письмо красавицы своему покровителю автор дает с соблюдением орфографии не обремененной образованием дамы.

«Ваше благородие и ангелочек Сашурочка! доставьте нам кассатурчик с Дашей приятность потанцевать ноньчи в Немецком клопе, а от туда заезжай к нам душка, биледы не забудь и деник. Твоя погроп…» Получив ответ от посланной, что приказали кланяться и приказали, дескать, сказать, чтоб были готовы, дым коромыслом становится в маленьком доме, барышня при деньгах летит на лихаче-извозчике на Кузнецкий мост, к мадам Шарпантье, и берет самый дорогой и безвкусный костюм… Тысячи раз перед своим неверным psyche она примеряет костюм и, схватя в кулаки клины своей юбки, прыгает перед зеркалом в странных аттитюдах, спрашивая, какова она, у своей льстивой Василисы, которая от усталости уж словами не хвалит, а только одобрительно головой кивает.

Многие люди старшего поколения, да, полагаю, и молодые тоже, наслышаны о ресторане «Яр», где звучала соколовская гитара, пели цыгане и кутили все московские и петербургские знаменитости. «Яр» справедливо привязывали к гостинице «Советская». Когда-то там находилась киностудия «Межрабпомфильм», позже — Всесоюзный институт кинематографии, где я имел удовольствие учиться полтора года, до перевода института в Останкино. И мы знали, что в директорском кабинете под новыми обоями скрываются соблазнительные картины, которыми услаждались кутящие с мамзелями купчики. Получая очередной разнос от директора, мы незаметно отколупливали ногтем обои и, кося глазом, ухватывали округлость бедра купающейся нимфы или веселящейся вакханки.