Вспоминай меня ночью (СИ)

Хлоя ковыряет ложечкой в зеленой шапке фисташкового мороженого, плавающего  в кружке с кофе и что-то там рисует. Это ее любимое лакомство – фисташковое Гляссе. Поэтому, у меня дома всегда  есть ее любимый сорт кофе и фисташковое мороженое.

Мои псы лежат у ее ног. Они обожают ее, хотя, любому другому давно отгрызли бы уже все конечности. Но ее запах - это приоритет номер один для них.

И один из них сейчас облизывает ее изящные щиколотки. Она позволяет, немного шевеля пальчиками от щекотки.

Она сейчас уже спокойная. Такая мягкая и сладкая после душа…

Когда я вижу ошейник пса и поднимаю взгляд на ее шею…

Даже, бл*ть, ни одной мысли об этом не должно мелькать в моей голове!

– Ты знаешь… – не глядя на меня, начинает она. – Ты, по-моему, единственный человек, который никогда меня не обманывал. Даже Ричи, – она тепло усмехается. – Маленький врунишка, все время пытается беречь мои нервы.

Она заблуждается.

– Обманывал, принцесса…

И сейчас обманываю.

Она поднимает глаза и встречается со мной взглядом. В нем - недоверие и боль. Не такая большая, как вчера, но…

– Скажешь?

– Скажу. Если ты обещаешь, что будешь вести себя разумно.

– Хорошо… – ее брови сдвигаются на переносице.

– Чарли, –  ее взгляд  из разбитого быстро превращается в стальной. – По его просьбе, мои люди следят за тобой  уже несколько лет. Отец контролирует твою жизнь.

В глазах отвращение и вопрос.

– Не смотри на меня так. Я мог отказаться, конечно. Но, тогда он бы знал о тебе абсолютно все, а в моих силах скрывать многие вещи.

Отворачивается.

– Хлоя. Не надо меня презирать за это, ладно? У меня не было выбора. Он бы все равно организовал за тобой…

– Нет, – прерывает она. – Я не презираю. Спасибо тебе. И спасибо, что сказал.

– Перестань. Перестань благодарить меня! И перестань извиняться передо мной!  Это невыносимо!

– Прости… –  вырывается у нее, и она, тут же, закрывает пальцами рот.

– Ну, почему ты говоришь это все время?! – срываюсь я, не в силах понять этих благодарностей.

– Я просто так чувствую… Сейчас мне и за это хочется извиниться тоже, – разводит она руками.

И я падаю в бессилии на стул напротив ее. Она всовывает мне в руки вторую ложечку. Это значит, что я должен поесть ее лакомство вместе с ней – никогда не ест одна.  Присоединяюсь, совершенно не чувствуя вкуса.

– Хлоя.

– М?

– Давай поговорим? О нас…

Мы говорили только один раз об этом. И говорила, в основном, она. А я только умолял простить, и сгорал в своей агонии осознания сути наших "отношений". Мне очень нужен этот разговор, потому, что я никак не могу понять ее чувств по отношению к себе, и - границ дозволенного. А мне хочется быть максимально близко и, все же, не переступить в очередной раз ее предел.

И еще: сегодня она позволила прикасаться к себе, и я боюсь, что мне опять снесет крышу.

Поэтому, разговор созрел.

– Я  не очень понимаю, о чем… – отводит она глаза.

– Просто задам несколько вопросов, ладно? Мне очень нужно знать… Я прошу тебя! Вся эта недоговоренность… Это делает все таким болезненным…

– Хорошо, – но ее взгляд так и не возвращается.

– Хлоя, посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь отвечать мне.

Это необходимо. Потому, что она не умеет отстаивать свои пределы с близкими людьми. А я - в связи с ее сумасшедшими играми разума – близкий.  Доверяет… Отдается, несмотря на боль. А еще - все время оберегает от боли. По крайней мере, меня. Ее предел можно только почувствовать.

– Ты считаешь себя виноватой  в том, что я делал с тобой?

Все! Пи**ец! Ее глаза моментально захлопываются. Прячет ответ.

– Просто, скажи это, малышка, – мягко уговариваю я. – Давай, выясним уже все! И нам обоим станет легче.

– Да, – кивает. – Я понимаю, что не виновата, но… Ну, может и виновата, но…

– Все! – останавливаю ее сбивчивые объяснения. – Ты - НЕ ВИНОВАТА. Это я сошел с ума и не заметил очевидного. Я полностью это осознаю. И не смей даже мысли допускать, что ты делала что-то неправильно. Ты ничего не могла сделать в той ситуации. Мы договорились по этому вопросу? – кивает. – Тогда больше никогда не смей извиняться за то дерьмо, которое я творил с тобой.

Нервничает. Пальцы крутят ложечку, которая уже раз четвертый пролетает мимо цели. Но я все равно пойду до конца. Ненавижу недосказанность – она и так почти уже сожрала меня.

– Тебе неприятно находиться в моей компании сейчас?

Распахивает глаза, и, наконец, возвращает свой взгляд.

– Нет... Мне нормально. Мне комфортно. Но только, когда мы не говорим об этом…

– Я рад, – на самом деле, я охрененно счастлив, потому, что, даже, если бы ответ был противоположным, все равно заставлял бы ее находиться рядом. И – ненавидел бы себя за это. – Но мы все равно закончим этот разговор.

У меня есть еще один вопрос. Который может поменять все между нами, потому, что он может дать мне маленькую надежду, ради которой я…

– Хлоя, – накрываю ее руку своей и переворачиваю ладонью вверх. Она удивленно поднимает на меня глаза: я никогда не прикасаюсь к ней у себя дома. И накрываю ее ладошку своей второй.