Вспоминай меня ночью

Мы говорили только один раз об этом. И говорила, в основном, она. А я только умолял простить, и сгорал в своей агонии осознания сути наших "отношений". Мне очень нужен этот разговор, потому, что я никак не могу понять ее чувств по отношению к себе, и - границ дозволенного. А мне хочется быть максимально близко и, все же, не переступить в очередной раз ее предел.

И еще: сегодня она позволила прикасаться к себе, и я боюсь, что мне опять снесет крышу.

Поэтому, разговор созрел.

– Я  не очень понимаю, о чем… – отводит она глаза.

– Просто задам несколько вопросов, ладно? Мне очень нужно знать… Я прошу тебя! Вся эта недоговоренность… Это делает все таким болезненным…

– Хорошо, – но ее взгляд так и не возвращается.

– Хлоя, посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь отвечать мне.

Это необходимо. Потому, что она не умеет отстаивать свои пределы с близкими людьми. А я - в связи с ее сумасшедшими играми разума – близкий.  Доверяет… Отдается, несмотря на боль. А еще - все время оберегает от боли. По крайней мере, меня. Ее предел можно только почувствовать.

– Ты считаешь себя виноватой  в том, что я делал с тобой?

Все! Пи**ец! Ее глаза моментально захлопываются. Прячет ответ.

– Просто, скажи это, малышка, – мягко уговариваю я. – Давай, выясним уже все! И нам обоим станет легче.

– Да, – кивает. – Я понимаю, что не виновата, но… Ну, может и виновата, но…

– Все! – останавливаю ее сбивчивые объяснения. – Ты - НЕ ВИНОВАТА. Это я сошел с ума и не заметил очевидного. Я полностью это осознаю. И не смей даже мысли допускать, что ты делала что-то неправильно. Ты ничего не могла сделать в той ситуации. Мы договорились по этому вопросу? – кивает. – Тогда больше никогда не смей извиняться за то дерьмо, которое я творил с тобой.

Нервничает. Пальцы крутят ложечку, которая уже раз четвертый пролетает мимо цели. Но я все равно пойду до конца. Ненавижу недосказанность – она и так почти уже сожрала меня.

– Тебе неприятно находиться в моей компании сейчас?

Распахивает глаза, и, наконец, возвращает свой взгляд.

– Нет... Мне нормально. Мне комфортно. Но только, когда мы не говорим об этом…

– Я рад, – на самом деле, я охрененно счастлив, потому, что, даже, если бы ответ был противоположным, все равно заставлял бы ее находиться рядом. И – ненавидел бы себя за это. – Но мы все равно закончим этот разговор.

У меня есть еще один вопрос. Который может поменять все между нами, потому, что он может дать мне маленькую надежду, ради которой я…

– Хлоя, – накрываю ее руку своей и переворачиваю ладонью вверх. Она удивленно поднимает на меня глаза: я никогда не прикасаюсь к ней у себя дома. И накрываю ее ладошку своей второй.

Сейчас ее рука зажата между моими руками. Она не вырывается. Пальцы слегка вздрагивают, вызывая желание сжать крепче и почувствовать точнее каждое ее движение.

– Что ты чувствуешь, когда я делаю так. Только честно.

Она закрывает глаза и прислушивается к ощущениям. Молчит, задумчиво покусывая губу.

Во мне все накаляется в ожидании ответа. Ее ответ – это моя жизнь, мое будущее, моя надежда. Даже не надежда, а скорее - мечта, что можно, каким-нибудь, невероятным образом стереть из ее памяти все мои косяки. Мечта, что от моих прикосновений она будет чувствовать не страх и отвращение, а что-то другое.

Я вглядываюсь в ее закрытые глаза, умоляя про себя о маленьком кусочке надежды, с которым у меня был бы шанс, хотя бы, бороться за нее.

–  Я чувствую тепло, – она открывает глаза, и я вижу, что в них нет сомнений, – …защиту и что-то еще… – она неуверенно качает головой.

– Страх? – уточняю я. – Отвращение?

– Нет, – сжимает мою ладонь. – Больше уже нет.

С тихим  стоном облегчения  отпускаю ее руку и ухожу к окну.

–  Хлоя,  я знаю, что ты до сих пор… Твои сны…

– Не надо, – в ее голос возвращаются стальные нотки, а значит, мой олененок приходит в себя и готов сбежать. – Я ничего не могу сделать с этим. Когда ты чувствуешь себя виноватым, ты заставляешь меня тоже чувствовать себя виноватой в этом. Просто, давай не будем трогать эту тему!

– У меня есть просьба. Мне кажется, это поможет.

На самом деле, я уже давно проконсультировался со всеми возможными специалистами по этому вопросу. И готов давить на  нее любыми способами, чтобы она согласилась на это.

–  Ты же понимаешь, что я теперь никогда не прикоснусь к тебе без разрешения – четкого, внятного и однозначного?

– Да.

– Ты доверяешь мне в этом? В том, что я больше никогда не воспользуюсь твоей слабостью?

– Да… – чуть менее уверенно, и я нахожу ее глаза своими. – Да!

– Тебе нужно научиться снова доверять мне в ситуации, когда ты в бессознательном состоянии. Я хочу, чтобы несколько дней ты спала со мной в одной постели.

Ее брови взлетают, но я не даю ей интерпретировать мою просьбу неправильно.

– Нет! Никаких касаний. Вообще, ничего! Ты - под своим одеялом, я - под своим.  Клянусь, что…

– Я знаю… – она кивает.  – Хорошо. Мне тоже кажется, что это может помочь. Давай попробуем.

У меня внутри буря – ничего не вижу и не слышу!

Но для нее - я просто стою и смотрю в окно: ни к чему пугать ее снова моими эмоциями.

Согласилась!