Вспоминай меня ночью

Я знаю, что она любит меня, по-своему, несмотря на всю ту хе*ню, что произошла между нами. И это тоже - полный бред. Но, в этом - вся она. Не может устоять перед искренностью – открыта и полностью безоружна, хавая все, что ей впихивают.

Мало того! Она еще и периодически извиняется передо мной. За то, что, бл*ть, не умела тогда тормознуть и заставила сейчас чувствовать все то, что я чувствую.

ОНА - передо МНОЙ.

Вот, как с этим жить?!

Олененок. Хронически сбиваемый фурой.

Ее волосы падают на лицо, и у меня горят ладони от потребности прикоснуться к ним. Я до сих пор помню их шелк. Но боюсь, что это будет перебор, и она тут же покинет мои объятья. Но, все равно, вскидываю руку и медленно веду по пряди волос, захватывая ее пальцами. Вздрагивает…

– Я только… – выдавливаю, стараясь сдержать тон и раздражение на себя. – Поправлю…

Расслабляется.

– Извини…

Ну вот, опять!

– Поехали ко мне?

– Ладно… - всхлипывает она.

Не отказала! Поедет! Я бы унес ее на руках сейчас, если бы она позволила. Не хочу отпускать.

Слишком много касаний за сегодня, но она словно не замечает этого. И моего, вздрюченного сейчас, состояния. Я возбужден, и хочу большего! И это, несомненно напугало бы ее, если бы она посмотрела сейчас в мои глаза.

Я научился контролировать свои порывы. Поэтому, отпускаю ее первый, убирая руки, чтобы перехватить за талию и помочь подняться. И снова быстро убираю их.

Хлоя стягивает свой рюкзачок со стула и прячет в него телефон. В глаза не смотрит, и вся дрожит. Это - от эмоций и холода. Ее костюм – это просто нижнее белье! Я снимаю свой пиджак и накидываю ей на плечи. Не хочу ждать, пока она переоденется -  в моем доме целый гардероб для нее. А если она задержится здесь хоть на минуту, то может передумать, поэтому открываю перед ней дверь и выключаю свет.

Делает шаг в коридор и застывает. Тут же выхожу следом. В паре метров - он. Сидит у стены: глаза закрыты, в руках - сигарета.

– Пойдем, – негромко шепчу я, и он открывает глаза.

Смотрит не на нас, просто прямо. Я не хочу видеть, что там. Это, бл*ть, его проблема. Нам достаточно и наших.

Не знаю, почему, но мне кажется это правильным сейчас – я обнимаю ее за плечи, и прижимаю к себе. Хлоя нерешительно обхватывает меня рукой за талию в ответ. Этого она тоже никогда не делала раньше. Никогда не касалась меня сама! По дрожащим губам вижу, что она опять на грани срыва. А ей нельзя делать это при нем. Он может сорваться… И все станет на порядок сложнее. Быстро увлекаю ее за собой к выходу. Мимо него. И отвлекаю ее внимание всякими глупостями:

–  Хочешь мороженого, принцесса?  У меня целый холодильник твоего любимого…

 ***

Хлоя ковыряет ложечкой в зеленой шапке фисташкового мороженого, плавающего  в кружке с кофе и что-то там рисует. Это ее любимое лакомство – фисташковое Гляссе. Поэтому, у меня дома всегда  есть ее любимый сорт кофе и фисташковое мороженое.

Мои псы лежат у ее ног. Они обожают ее, хотя, любому другому давно отгрызли бы уже все конечности. Но ее запах - это приоритет номер один для них.

И один из них сейчас облизывает ее изящные щиколотки. Она позволяет, немного шевеля пальчиками от щекотки.

Она сейчас уже спокойная. Такая мягкая и сладкая после душа…

Когда я вижу ошейник пса и поднимаю взгляд на ее шею…

Даже, бл*ть, ни одной мысли об этом не должно мелькать в моей голове!

– Ты знаешь… – не глядя на меня, начинает она. – Ты, по-моему, единственный человек, который никогда меня не обманывал. Даже Ричи, – она тепло усмехается. – Маленький врунишка, все время пытается беречь мои нервы.

Она заблуждается.

– Обманывал, принцесса…

И сейчас обманываю.

Она поднимает глаза и встречается со мной взглядом. В нем - недоверие и боль. Не такая большая, как вчера, но…

– Скажешь?

– Скажу. Если ты обещаешь, что будешь вести себя разумно.

– Хорошо… – ее брови сдвигаются на переносице.

– Чарли, –  ее взгляд  из разбитого быстро превращается в стальной. – По его просьбе, мои люди следят за тобой  уже несколько лет. Отец контролирует твою жизнь.

В глазах отвращение и вопрос.

– Не смотри на меня так. Я мог отказаться, конечно. Но, тогда он бы знал о тебе абсолютно все, а в моих силах скрывать многие вещи.

Отворачивается.

– Хлоя. Не надо меня презирать за это, ладно? У меня не было выбора. Он бы все равно организовал за тобой…

– Нет, – прерывает она. – Я не презираю. Спасибо тебе. И спасибо, что сказал.

– Перестань. Перестань благодарить меня! И перестань извиняться передо мной!  Это невыносимо!

– Прости… –  вырывается у нее, и она, тут же, закрывает пальцами рот.

– Ну, почему ты говоришь это все время?! – срываюсь я, не в силах понять этих благодарностей.

– Я просто так чувствую… Сейчас мне и за это хочется извиниться тоже, – разводит она руками.

И я падаю в бессилии на стул напротив ее. Она всовывает мне в руки вторую ложечку. Это значит, что я должен поесть ее лакомство вместе с ней – никогда не ест одна.  Присоединяюсь, совершенно не чувствуя вкуса.

– Хлоя.

– М?

– Давай поговорим? О нас…