Вспоминая Эверли (ЛП)

Давно прошла суматоха оживленной городской жизни, сменившаяся непринужденным существованием, у залива. Здесь люди были разные. Расслабленные и холодные. Ты сразу чувствуешь это, когда входишь в гостеприимный город, который полон эклектичных магазинов и дружелюбных к собакам ресторанов. Люди шли повсюду, ездили на велосипедах… разговаривали друг с другом.

Я даже не знал имени своего соседа.

Продолжив путешествие по городу, я замечаю дома разной формы и архитектуры. Ни один из них не ординарен или построен так, чтобы не напоминать дом, рядом стоящий с ним. Каждый дом стоит сам по себе, от цвета краски до сложных садов. Я готов поклясться, что даже видел дом, который похож на лодку.

Волнующая лодка. Этот город потрясающий.

— Это странно, не правда ли? — говорит Магнолия, проходя мимо оставшихся главных частей города, направляясь к дому родителей.

— Что?

— Халф Мун? — отвечает она. — Я всегда думала, что это глупое место для взросления.

— Правда? Почему?

— Просто так. Чувствую себя намного лучше в городе. В нем не так дружелюбно, но есть Старбакс, и я могу заказать пиццу практически в любое время дня и ночи.

Я убедительно улыбаюсь, надеясь, что она купится на это. Она купилась и повернулась, чтобы посмотреть, как вода медленно сочится сквозь деревья.

В городе есть всего две вещи. Любовь, которая у меня была к моему дому, в основном из-за воспоминаний, и… Эверли.

Без нее я просто жил в пустом доме на краю города, и чувствовал себя неуютно.

Все крутится вокруг нее, или моя жизнь в итоге приведет к Эверли?

Хочу ли я этого?

Возможно, мне просто нужно двигаться дальше и сделать это проще. Я мог бы купить здесь чудный дом, и никогда больше не видеть и не слышать ничего о ней. Образ Трента, который смеется мне в лицо, когда я говорю ему, какой грандиозный план пришел мне в голову, мгновенно лишил эту идею смысла. Я никогда не смогу покинуть город. Мы с Эверли навсегда связаны.

И я навсегда останусь в аду.

— Мы приехали! — объявляет Магнолия, когда машина останавливается перед большими позолоченными воротами.

Магнолия передает код доступа водителю, и после небольшой паузы мы снова находимся в пути, когда ворота отступают. Родители Магнолии живут в закрытом сообществе Халф Мун Бэй. Я вполне уверен в доходах ее отца, они, вероятно, могли бы купить весь город. Вождение, казалось мне заниженным, для человека его средств.

Однако дома в этом районе кажутся массивными и определенно для людей, сорящими деньгами. Большинство построек расположено рядом с нетронутым полем для гольфа, за котором можно увидеть великолепную тихоокеанскую береговую линию. Это потрясающе. Но опять… я ожидаю большего. В два, может быть, в три раза больше.

Мистер Йорк является человеком, который не выставляет свое богатство на показ. Или, по крайней мере, не слишком.

Если бы это был Трент, и он был одним из основателей компании из списка Фортуна 500, то у него был бы мост с драгоценными камнями, чтобы доставлять гостей в дом, который, вероятно, был бы покрыт золотом. Трент любил деньги и ненавидел тот факт, что он не мог показать всем, сколько у него их было. Но так происходит, когда вы играете грязно.

А Трент купался в дерьме.

— Вот он! — говорит Магнолия изо всех сил, указывая на величественный дом впереди.

В отличие от остальной части города, это закрытое сообщество напоминает многие другие районы штата Калифорния, которые я посещаю. Дома очень похожи друг на друга, с точки зрения декора и озеленения. Они немного отличаются по размеру и модели, но после того, как мы проезжаем через город, этот район кажется совершенно иным.

— Это место, где ты выросла? — спрашиваю я, замечая, как по новому все выглядит.

— Нет, — отвечает девушка, когда машина останавливается. — Мы жили ближе к городу. Мои родители купили этот дом после того, как я переехала в город. Мой отец любит играть в гольф, и после долгих лет уговоров, моя мать, наконец, сдалась и позволила ему переехать на поле для гольфа. Он никогда не был так счастлив.

— Значит, это не печально известные деревья, о которых я так много слышал? — спрашиваю я, глядя на маленькие пальмы, когда мы выходим из машины.

Они выглядят не выше меня, и вероятно, посажены в последние несколько лет.

— Нет. Эти маленькие штуки не выдержали бы меня, даже когда я была девчонкой. Я была диким ребенком, — кокетливо улыбается Магнолия. — Пойдем внутрь.

Я благодарю водителя и говорю ему, что дам ему знать, когда нас нужно будет забрать, прежде чем мы начнем нашу прогулку по подъездной дорожке. Мы находимся на полпути, когда на нас нападает сумасшедшая собака, которая постоянно лижется.

Магнолия смеется, а я пытаюсь сохранить в целости свой костюм, но, в конце концов, сдаюсь собаке.

— Это Манго, — объясняет она, потирая за уши большого золотистого ротвейлера.

Собака скулит от счастья, высунув язык.

— Она милая, — добавляю я.