Вспоминая Эверли

— Я пошел сказать Тренту, что уезжаю пораньше, и увидел, как он кому-то платит. Думаю, до этого момента у меня были только намеки, может быть, представление или два о каких-то проступках, но это было доказательством. Это было трудно игнорировать. Все, что я знал, крутилось вокруг меня, и внезапно мысль о том, чтобы попросить тебя выйти за меня замуж, показалась мне самой страшной вещью в мире.

— И вскоре ты стал запирать меня, — шепчу я.

Кивнув, Август тянется ко мне, но останавливается, будто не уверен, как я отреагирую. Если бы он знал, что мое тело не было целым без его нежного прикосновения.

— Я больше не могу этого делать, — говорит он, медленно произнося каждое слово и задерживая дыхание.

У меня в груди проваливается сердце, когда смотрю на него, зная, он никогда не будет бороться после этого момента, если я позволю ему уйти.

— Не могу позволить ему разрушить мое будущее. Возможно, в прошлом я совершал ошибки и делал неправильные повороты, но не позволю ему управлять тем, как будет развиваться моя оставшаяся жизнь. Ты была права, сказав, что мы не работаем, когда не вместе. Это правда. Мы пытались и терпели неудачу снова и снова, и каждый раз, в конечном итоге, оказывались даже более сломленными, чем раньше. Ты нужна мне, Эверли. Ты нужна мне сейчас и навсегда. Я всегда буду хотеть защищать тебя, но жизнь — будь то эта или другая — не стоит того, чтобы жить без тебя.

Не думая, я бросаюсь к нему. Мне нужно прикоснуться к нему больше, чем нужен воздух в легких, гравитация под ногами или кровь в венах. Он — вторая половина меня, недостающая часть, которую я пыталась заменить столько лет.

Но как вы можете заменить что-то столь незаменимое?

Любить его всегда было так же легко, как и дышать. Ненавидеть его — всегда было трудно.

Я была зла на этого человека.

Я бы любила его любым, кем он был и не был, за все, чем мы могли бы быть вместе.

Наши губы встречаются в поцелуе через месяцы разлуки, и нахлынувшая волна эмоций вырывается наружу. Удивление превращается в похоть, переходящую в желание и потребность.

Я нуждаюсь в нем, и когда он накрывает мой рот своим, чувствую его растущую потребность во мне.

— Эверли, — бормочет он, рассеивая обжигающую дорожку нежных поцелуев вдоль моей ключицы. — Нам нужно поговорить, — говорит он, и очевидное напряжение в его голосе, когда он пытается отодвинуться.

Мой взгляд встречается с его, и я вижу в них боль вместо суматохи за то, что мы слишком быстро спешили в постель, или что-то еще столь же глупое.

И сожаление.

— Что такое? — спрашиваю я, и у меня все еще колотится сердце от нашего поцелуя.

— Я же говорил, что начал видеться с Магнолией, — начинает он, и признание так ясно написано в его взгляде, наполненном скорби, что я почти могу разобрать слова, спрятанные за его темно-зелеными зрачками.

— Не надо, — говорю я, прижимая палец к его губам, и качаю головой.

Мне невыносимо слышать эти слова и знать детали.

— Мы были не вместе, Август. Я не могу ничего от тебя ожидать. Ты не сделал ничего плохого, — объясняю я.

— Тогда почему это кажется таким неправильным? — спрашивает он.

Я думала о тех случаях, когда спала с Райаном после разрыва с Августом. Вспомнила, каково это — разница в ощущениях моего сердца, когда я занималась любовью с другим мужчиной.

Как бы я ни старалась, часть меня всегда отсутствовала, было что-то, что всегда разделяло нас с Райаном в эти интимные моменты. Это мог быть наш дрейф, возможный переход от любовников к друзьям, но чем больше я оглядывалась назад, чем глубже я останавливалась на тех моментах, тем яснее это становилось.

Я не занималась любовью с Райаном, потому что мое сердце было все еще с Августом.

Где и положено.

— Потому что ничто не будет чувствоваться хорошо, кроме этого, — говорю я, когда он снова накрывает мой рот своим.

Мы падаем на кровать, наши руки и ноги переплетаются, как виноградные лозы. Даже с моими пальцами, танцующими вдоль его кожи, когда я отчаянно стягиваю его рубашку, все еще не могу насытиться. Он был моей самой сладкой зависимостью, а я слишком долго была без него.

— Я никогда не думал, что снова почувствую это… ты снова в моих руках, — говорит он, когда его губы тают напротив моих, и каждое слово опаляет горячим воздухом мою кожу. — Я никогда не позволю тебе уйти, Эверли. Больше никогда, — клянется он.

Август дергает пальцами за край моей рубашки, поднимая ее, пока ткань не касается моего затылка и не падает на пол в трепетном облаке фиолетового хлопка.

Его зеленые глаза осматривают каждый дюйм моего тела, захватывая тонкий наклон моих бедер и брызги веснушек вдоль моих плеч.

— Я мечтал о тебе, об этом прямо здесь, — говорит он, двигая пальцами вдоль моей бедренной кости, когда он накланяется, чтобы поместить нежный поцелуй вдоль моей кожи. — Как твоя кожа соприкасается с моей, — шепчет он, блуждая руками по моему телу. — Запах твоих волос, они как мягкие усики, скользили по моей груди, когда мы занимались любовью. Я все это хорошо запомнил.