Вспоминая о том, что сейчас в будущем

– Мне хотелось чего-то забавного, простого и неоднозначного одновременно! Я сляпал это имя второпях. Как всегда, совершаю глупости и выезжаю на них. Пока я фрик, мне можно многое!

– Ты и сейчас похож на ребенка. Такой же наивный…

– Об этом не стоит.

– Прости.

Наступило молчание. Не давящее, а погружающее в глубь себя. То тихое время, когда каждый вновь закрывается в себе и своих мыслях, чтобы найти там ответы, обдумать заданные вопросы.

– Этот ирокез – твоя защита? Как иголки у ежа? – уточняет у брата Глэйз.

– Так я выгляжу куда страшнее и впечатляюще. Мне нравится быть предметом сплетен и обсуждений. Пока шумят вокруг меня, я не слышу себя.

– А знаешь…я рад, что ты рассказываешь мне об этом. Спасибо.

– Если честно, я ведь и не знал, что тебе страшно… Думал, ты просто ботаник.

– А я думал, что ты просто дурак!

– Кто тебе сказал, что это не так?! – смеется в ответ Дог, подмигивая брату. – Ты похож на Орландо! – вдруг серьезно продолжает он.

– Мне бы не хотелось быть таким, как он…А Ты похож на Фриду. Вы оба любите внимание.

– А ты… Ты… Можешь рассказать мне про астероидов?

– Почему же я? Ведь я не астроном!

– Причем тут астроном! Ты все время тыкал на меня пальцем:" астероид, астероид"…

– Истероид!

– Я так и сказал.

– Нет, ты… Эх, ладно… Да, конечно. Расскажу.

Глава 25. Два брата

Скромная квартирка на городской окраине. Темными вечерами здесь шумит шпана, кто-то неумело бренчит на расстроенной гитаре, флегматично разучивая песни, а ночью уже жутко ходить по двору в одиночку. Ободранные подворотни с прокуренным табачным запахом, мятые жестяные банки в телефонных будках вгоняют в тоску. Промышленные трубы фабрик и заводов огнедышащими чудовищами взмывают в небо и пыхтят едким дымом, оседающим на землю сизым пеплом. В будущем Доггер, а сейчас просто маленький Раф, вернулся домой. Из душного класса и школьных коридоров – в кое-как обклеенную обоями комнатушку, где зимой в щели окон задувает простуженный ветер. Это его дом, в котором он жил со старшим братом, оканчивающим школу, и старенькой седой мамой. Раф хотел уже нажать кнопку дверного звонка, но увидел на лестнице Глэйза. Странно, сегодня у него занятия быстро закончились. Возможно, его, как и младшего брата шестиклассника, отпустили домой пораньше из-за надвигающейся на город сильной метели. Глэйз быстро поднялся на этаж, бодро прошагав вверх, и с осуждением посмотрел на Рафа. Тот опять пришел с фиолетовым синяком под глазом и разбитым носом, а за спиной на одной лямке болтался помятый ранец. Бежево-кофейная шерсть Рафа растрепана в разные стороны вихрами.

– Опять подрался? – сердито спрашивает Глэйз, примерный выпускник в выглаженной рубашке с белым воротничком и дорогих черных брюках клеш. Его черная лоснящаяся шерсть аккуратно причесана, а уши вьются мелкими кудрями.

– Угу, – недовольно бурчит в ответ брат. – Один дурак в моем классе сказал, что панк-рок – это сплошное громыхалово. Я ответил, что его дешевая попса – вообще не музыка, а просто…

– Ладно, без подробностей. Мне все равно. Но мама тебе всыпет ремня!

– Не-а, не всыпет! Она меня любит!

– Ну-ну…

Наконец, Раф, приподнявшись на цыпочки, нажал на звонок. Из квартиры послышался требовательный гудок. Ответа не было. Щенок позвонил еще раз, но было по-прежнему тихо.

– Может, мама ушла за молоком? – с тревогой в голосе предположил Раф.

– Возможно…– неуверенно отозвался Глэйз, достав свою связку ключей . Он по-деловому начал открывать замки. Ему нравилась мысль, что мама сделала дубликаты именно для него, а Рафу ключи не доверила. Конечно, он бы потерял их в первый день!

– Мам? – осторожно спросил Раф, быстро снимая с себя теплую ватную куртку.

Он небрежно откинул ранец в угол и побежал на кухню. Там царила зловещая тишина, которую нарушало только тревожное тиканье часов. Из комнаты послышался испуганный крик старшего брата. Раф тотчас же поспешил к нему.

– Не входи! – с беспокойством в голосе запротестовал Глэйз.

– Почему?! Я все равно узнаю! – с этими словами шестиклассник с силой оттолкнул брата и прошел в комнату. Через минуту он выбежал оттуда с криком и слезами.

***

За окном мела зловещая вьюга, из-за которой отменили последние в расписании уроки. Окна заунывно скрипели, и было слышно, как воет злой холодный ветер. В щели дул зябкий сквозняк. Два брата сидели на полу друг напротив друга, глядя перед собой пустым взглядом. В глазах уже не осталось слёз, они сосредоточенно молчали.

– Почему так? – тихо спросил Раф, нарушив тишину.

– Она была немолодой…-рассудительно ответил Глэйз.

– Нет, она говорила мне про дорогу, – задумчиво продолжал шестиклассник, словно беседуя с самим собой. – Про дорогу, у которой нет конца. И что однажды мы все дойдем до той точки, откуда нет возврата.

Щенок взял листок бумаги и карандаш, в первый раз нарисовав большой череп, из чьей головы выходит длинная лента бесконечного пути.

– Замысловато, – прокомментировал старший брат.

– Поэтому она тебе и не рассказывала! Знала: до тебя не дойдет!

– Эй!

– Тоже мне выпускник!

Наступило молчание. Через несколько минут Глэйз серьезным тоном сказал: