Вспоминая о том, что сейчас в будущем

– Ужас! Как я могу так неосторожно раскидываться словами? Все-таки слово – страшное оружие. Мне кажется, его, подобно кинжалу или мечу, стоит давать не каждому. Называйся после этого "поэтом"! Прошу прощения. Я всего лишь хотел сказать, что Доггер сейчас временно отсутствует. Впрочем, в этом месте витает какая-то особая аура его присутствия и сопутствующего задора! Возможно, сейчас он ушел на поиски вдохновения… Так бывает со всеми творческими личностями. Непостоянство – их свойство. Вот, например, я неделю назад восхищался невероятно хрупкой и ненужной девушкой Офелией, но она рассыпалась, как ветхий скелет, а сейчас мне по сердцу пришлась блистательная Кларабелль… – голос кролика крепчает. Невысказанные и накопившиеся за время одиночества слова льются теперь сами по себе, запутывая Реджину.

– Что Вы хотели? – кошка резко обрывает поток неуместных и лишних фраз.

– Прошу прощения… С тех пор, как ушел Глэйз и Дог мне не с кем поговорить. Я живу, подобно отшельнику в горах, принесшему обет молчания. Кларабелль все больше молчит… А мне так хочется высказать свою душу!

– Может быть, Вас с удовольствием выслушает кто-то еще? Я совсем не поэт, не могу быть для Вас интересным собеседником, – тактично и вежливо уклоняется от навязчивого лирика Реджина. Ее голова начинает болеть от наваливающихся комом проблем, в виске неприятно стучит, череп словно изнутри разрывает лавина негативных мыслей. Она смахивает нависшую над глазом челку, пытаясь дослушать своего незваного гостя.

– Я пришел к Вам, как к директору. Концерт Доггера в любом случае придется отменить. Не думаю, что он успеет вернуться к его началу. Может быть, я могу помочь?

– Каким образом?

– Предлагаю устроить вечер поэзии. Я прекрасно читаю стихотворения Вертинского. В гримёрке висит балахон черного цвета, из него легко сшить костюм грустного Пьеро, помпоны для него возьмем из реквизита, в крайнем случае, сделаю из ниток. А грим наведу у себя дома. Гуталином, например.

– Постойте, Черничка! У нас здесь рок-клуб, а Вы с Вертинским и каким-то Пьеро… Вот гуталин – ближе к теме, да и то, знаете, под вопросом.

– Разве песня не имеет ничего общего с поэзией?

– Черничка, Вы, видимо, плохо знаете публику… Я устала! – отчаянно роняет Реджина, подпирая лапой разболевшуюся голову.

– Отнюдь! Прошу прощения, но художники, писатели и поэты – они ведь тоже анархисты!

– У меня нет выбора, – устало соглашается хозяйка паба. – Придется довериться Вам. Но учтите – если что-то пойдет не по плану, разъярённую толпу будете сами успокаивать.

– Хорошо. Разумеется.

– Ладно, я поменяю афишу и поставлю Вас, Черничка, вместо Доггера. Значит, Вертинский и гуталин?

– Нет, про гуталин не стоит – это просто издержки профессии. Лучше про Пьеро напишите. Дог у нас местный шут и арлекин, а я выступлю его антиподом.

– Это уже с идеей. Но на самом деле, Вам просто повезло, что я в отчаянии…Надо видеть, как неотесанные бунтари и панки, металлисты и анархисты, будут сидеть и с томным взглядом слушать поэзию первой половины XX века…

– В каждом живет эстет. Я уверен. А Вертинский, он, тоже всегда выступал против фальши. Обещаю: все будет красиво, элегантно, утонченно и в традициях лучшего декаданса.

Глава 28. Долгожданный дождь

– Орландо, а дружба важна для живого существа? – серьезно спрашивает Фрида.

Ведьмочке удалось обратить на себя внимание. Остается только догадываться, какая смута и отчаяние охватывает сейчас подвальчик. Рыжегривая буквально вытащила Орландо из душной атмосферы на воздух. Впрочем, здесь он тоже далеко не свежий. В воздухе угадываются едкие нотки удушливых химикатов. Фрида смотрит на ученого, пытаясь угадать его эмоции. Он спокоен, впрочем, даже равнодушен. Отсутствие эмоций пугает больше, чем проявление даже самой страшной из них. Невольно лошадка вспоминает о…Дашке. Вот уж новость, ни за чтобы дерзкая ведьма не поверила в то, что будет с удовольствием вспоминать добродушного, наивного и открытого каждому пегаса. Фрида не любит огонь несмотря на то, что ее грива всегда горит рыжим пламенем, а в глазах сверкают искры. Но в случае с Дашкой возникает чувство, будто греешься у не обжигающего и безопасного, уютного, тихого костерка посреди мрачного леса. Вспоминает ли пегас о Фриде? Рыжей хотелось, чтобы это было так…С ужасом ведьмочка понимает, что скучает. Ужас – она привязалась к простоватой провинциалке…с добрым сердцем.

В ответ Орландо совершенно равнодушно и отстранённо смотрит немигающим взглядом на Фриду. По его железной маске трудно догадаться, о чем же он думает в этот момент. А не думать этот ворон не может. Не дожидаясь ответа – он бы сразу же развернулся в долгий и нудный монолог-рассуждение – Фрида неожиданно добавляет:

– У нас больше общего, чем ты можешь подумать, Орли.

Орландо нервным движением реагирует на непривычную ему форму собственного имени.

– Я же знаю, кем ты был, – загадочно добавляет рыжегривая. – Хорошо, что мы встретились сейчас, а не тогда, правда? Я знаю, какого это быть человеком…

Ученый вздрагивает уже более явно и нервно. Шестеренки начинают крутиться быстрее.