Вспоминая о том, что сейчас в будущем

Это один маленький озорной жеребенок в желтом резиновом комбинезоне, что вместе со всеми радуется дождю. Малышу не понять: как можно укрываться от ливня? От солнца – да. Оно всем надоело и иссушило каждого. Но дождь…Совсем другое дело! Дождь они рисуют в школах на уроках ИЗО, читают про него в книгах, представляя его в своем воображении и, наконец, с трепетом ждут, когда же он прольется на их головы. С кончиков гривы жеребенка капают капельки, но ему весело.

– Потому что мы уже старые! – с резвым смехом отвечает Фрида первую глупость, пришедшую ей на ум. – Очень старые, чтобы прыгать!

– Вода негативно сказывается на работе моего сложноорганизованного механизма, а это ведет за собой негативные последствия самого нежелательного характера – вторит ворон.

Жеребенок на минуту задумывается, поджимает нижнюю губу и, наконец, выдает:

– Очень скучно быть старым и железным!

С этими словами юнец унесся восвояси, оставив скучных взрослых. Фрида вновь громко хохочет над словами жеребенка. Дождь неожиданно принес радость. Даже у Орландо что-то отзывается на этот беззаботный смех, веселье на фоне грозы.

Глава 29. И смылся грим

– Привязанность – это плохо, а? Орли? – спрашивает у ворона пони.

Они так и остались в тот день в беседке, где прятались от страшной грозы, длившейся не более часа. Им, двум гостям из далекого прошлого, которые и сами забыли о том, где и когда начинается их история, некуда пойти в этом мире. Орландо был прав: Фрида, действительно, хорошо умеет приспосабливаться, она притворяется даже тогда, когда совсем не похожа на тех, кто вокруг нее. И она единственная из всей компании, кто не высказал ничего плохого про город, про целый новый мир, где они оказались. Ворон, бывший чумный доктор, лошадка, бывшая рыжеволосая ведьма, два врага в прошлом, могут пойти куда угодно вместе в будущем. Дело в том, что идти им некуда. Как смешно и странно! Ученому кажется порой, что эти зеленые глаза он видел в той, прошлой жизни, и теперь они здесь, чтобы отомстить. Орландо каждый раз радуется, что в новом механическом теле он может не спать и не видеть кошмаров, в которых бы его терзал этот дьявольский взгляд. А эта ее манера называть его «Орли», как кого-то маленького несмышлёного птенца просто выводит ученого из себя. Но изобретатель позволяет себе ругаться только в своих мыслях. В слух он сухо отвечает:

– Да, плохо. Привязанности – это твои слабости, уязвимые места. Неужели сама об этом не догадываешься?

– Догадываюсь. Но…все чаще я думаю о том, что это не так уж и плохо: привязаться к кому-то…подружиться…– смущенно признается ведьмочка.

– Что? Подружиться? – Орландо не может сдержать искреннее удивление. – Что за слова из книжечки для детей? Я был о тебе лучшего мнения, ведьма.

– Вообще-то меня зовут Фрида.

– Сама же говорила, что от своего прошлого никогда не отрекаешься. Значит, соврала?

– Все ведьмы лукавые! – Огрызается и злится пристыженная лошадка. – Знаешь ли, мне хочется быть Фридой. Просто Фридой!

– В новых чулочках…– саркастично замечает ученый.

Фрида обиженно замолкает. Только в ней пробуждается светлый порыв к добру, вспыхнув, как рыжее пламя на восковой свече, как его гасит серебряный колпак усмешек Орландо. Проще быть такой же эгоистичной и злой. Такое поведение от нее теперь все ждут. Все, кроме Дашки…Но ее здесь нет.

– Я ухожу, – неожиданно бросает Орландо. – Мне нужно вернуться в подвал. Там еще остались картины. У меня на них серьезные планы…Ты не пойдешь домой?

– Подвал – не мой дом, – непривычно честно и искренно говорит ведьмочка. – И твой фургон – не мой дом. Я не знаю, где мой дом…Зачем ты меня вызвал тогда? Чтобы я опять мучалась? Я устала от этой бесконечной череды разных жизней, где каждый раз приходится играть одни и те же роли.

– Во-первых, то, что я тебя вызвал – воля случая, не более того. Omnino temere, то есть совершенно случайно. Я ожидал чего-то или кого-то другого. Между прочим, я тоже могу спросить у тебя: почему ты пришла тогда? Чтобы я опять мучился? А во-вторых…Фрида? Ты меня слушаешь или я разговариваю с глухой стеной и абсолютным вакуумом?

Лошадка отвернулась от ворона, не в силах больше смотреть на его немигающий взгляд, на его абсолютно равнодушные и одинаковые ко всему эмоции, да и ледяной голос механической птицы ей надоел. Вчера, когда они бежали под дождем в беседку, ей казалось, что они что-то вроде приятелей, она почувствовала единства душ, какое было только с Дашкой.

– Иди в подвал…– обреченно отвечает лошадка ворону. – Иди к этим…Как их? Дог, Грейз, Лрэй, Джей…Они все друг про друга поняли и узнали. Почини машину. Почини! – срывается вместе с истерическим вскриком последнее слово.

Орландо покорно уходит, но прежде чем преступить к машине времени и взяться за отвертку, гаечный ключ, болты и винты, оголенные провода и искрящиеся шнуры, он исполнит свою давнюю мечту, чтобы хоть кто-то в этом месте, хоть на пару минут, оказался счастливым.

Глава 30. Кто видел Икара?