Вспомни меня

По крайней мере, подальше от лилий. Я провожу гостей в комнату, быстро скидываю одеяло и подушку за диван и убираю кружку, тарелку и стопку нераспечатанных писем со стула.

Однако Алекс не собирается садиться. Он меряет комнату шагами, словно зверь в клетке, пышущий неукротимой энергией, и буквально заполняет собой все пространство. У меня мурашки идут по коже. Я снова оглядываюсь на Кармен, которая, присев на самый краешек дивана, нервно наблюдает за боссом. Никогда раньше не видела ее такой тревожной и напряженной. Это из-за него или из-за того, что мы там, где произошло убийство?

– Я счел необходимым прийти лично, – объявляет Алекс. – Джоанна была ценным членом нашей команды, образцовым работником. Мы в ВГА все как одна семья, это ударило по каждому.

– Да… – говорю я, желая добавить, как она любила свою работу, но он не дает мне договорить.

– Случившееся – страшное потрясение для коллектива. К букету прикреплена открытка, можете почитать на досуге, что мы думаем о вашей сестре и как мы ее ценили.

Кармен не поднимает глаз от туфель, ее волосы темной завесой падают на лицо.

– Я не хотел откладывать этот визит надолго, – добавляет Алекс, переходя к окну и выглядывая через стеклянные двери на заросшую лужайку. От вида мощных спины и плеч, от того, как он себя держит, у меня поднимаются волоски на коже. – Решил, что нужно сделать все сегодня – завтра я отбываю, у меня «Железный человек».

Он делает выжидающую паузу, словно я должна как-то отреагировать. Я напрягаю мозги. «Железный человек» – персонаж из фильмов по комиксам, я посмотрела несколько с Джеймсом, мне они нравились. В одном из них главные герои – человек, енот, зеленолицая инопланетянка и дерево, так что даже я могла уследить за сюжетом. Однако как это может быть связано с Алексом?

– «Железный человек» – соревнования по триатлону, – поясняет Кармен, видя мое замешательство.

Алекс оборачивается, его голубые глаза сверкают почти религиозным пылом.

– Не просто соревнования по триатлону! Это плавание на две и четыре десятых мили, стодвенадцатимильная велосипедная гонка и в довершение марафонский забег! Без перерывов. Странно, неужели Джоанна ни разу не упомянула, что ее босс – ненормальный? Ее наверняка достало подстраиваться под расписание моих тренировок.

– Нет, не упоминала. Но ей не привыкать… – Я в очередной раз ловлю себя на том, что говорю о сестре в настоящем времени. – Мой племянник постоянно участвует во всяких ультрамарафонах. В горах. Полное безумие.

Он хмурит лоб.

– Племянник? Сын Джоанны?

– Да, Джеймс.

– Он здесь?

– Нет, он живет в Шрусбери.

Алекс кивает, уперев руки в бедра.

– Я хотел бы повидаться и с ним. Вы скажете ему, что мы приходили выразить соболезнования?

– Да, конечно.

Он с довольным видом хлопает в ладоши. Так и вижу, как он мысленно отмечает еще один пункт в списке выполненных дел.

– Значит, это и есть владения Джоанны, – замечает Алекс, снова обводя комнату взглядом – сильный, поджарый, привыкший гнуть свою линию, – и поправляет картину на стене. – Всегда знал, что у нее хороший вкус. Женственный, но в меру.

Я обмениваюсь взглядом с Кармен, не понимая, к чему все это ведет.

– Она очень гордилась своим домом, – подтверждаю я. Наверное, это одна из тех вещей, которые угнетают меня больше всего – что ее крепость, ее убежище осквернили таким чудовищным образом.

– Джоанна часто говорила о работе? – спрашивает Алекс, беря в руки рамку с фотографией Джеймса в школьной форме.

Я колеблюсь, не зная, как правильнее ответить.

Она рассказывала о своем офисе, о мелких спорах и насмешках, о несносном боссе, но не о работе как таковой.

– Не особенно. Конфиденциальность и все прочее.

Алекс поднимает бровь и ставит рамку обратно. От него просто трудно оторвать взгляд, когда он вот так расхаживает, словно пышущий жаром зверь с опасным блеском в глазах. И при этом буквально купается в ощущении собственной неотразимости. Кармен тоже вертит головой вслед боссу. Уж нет ли между ними чего-то? Многие женщины нашли бы его привлекательным, включая и меня, – в прошлом. Однако после того, как такая вот груда мышц едва не вышибает из тебя дух, к опасным мужчинам начинаешь относиться с подозрительностью.

– Она всегда была настоящим профессионалом, – замечает Алекс, останавливая на мне взгляд голубых глаз. – Думаю, в «Вернон Гайс» не было ничего, что от нее укрылось бы или вышло из-под ее контроля.

Уж не испытывает ли он меня, пытаясь выведать, что могла рассказать Джоанна? Во мне разгорается ярость. Не он ли тот самый ублюдок, который убил мою сестру?

– Да, именно так, – отвечаю я, стараясь говорить громче и смелее. – Она была самым организованным и сосредоточенным на работе человеком из всех, кого я знала. И всегда делала то, что должно, невзирая на трудности.

Я всматриваюсь в его лицо. Показалось – или на нем мелькнуло беспокойство? Проняло?

Алекс улыбается, сверкнув белыми зубами.

– Это я и имел в виду. Нам никогда не найти другой такой сотрудницы, верно, Кармен?

– Безусловно, – кивает та. – Она была одна на миллион.