Вспомни обо мне

Открыла аптечку, чтобы посмотреть, осталось ли снотворное, чтобы растворить в пиве, но коробка оказалась пустой. И тут она увидела сверток, перетянутый черной резинкой. Она часто видела этот сверток, он ассоциировался у нее с определенным человеком, поэтому она всегда знала, что он не принадлежит ей и она не имеет к нему никакого отношения. Теперь же решила использовать, чтобы спасти свою жизнь. Возможно, эти таблетки, которые ей дали на хранение, сослужат и ей хорошую службу…

В пластиковом прозрачном пузырьке было довольно много капсул зеленовато-желтого цвета. Вера быстро высыпала содержимое капсул в чашку и спрятала в буфет. Она боялась, что Алексей в любую минуту может войти в кухню и увидеть, чем она занимается.

На столе она увидела свернутый листок с инструкцией, быстро пробежала глазами: "…Острые и хронические формы шизофрении, маниакальные состояния, маниакально-депрессивный психоз, различные психотические состояния, психомоторное возбуждение при психозах, агрессивности, расстройства сна…» «Практически нерастворим в воде».

"..нерастворим в воде…» Вот этот номер. А ведь она хотела растворить порошок в пиве, надеясь, что это средство успокоит Алексея, приведет в чувство. И смолола так много таблеток, понимая, что только небольшой процент препарата попадет в кровь.

Она взяла два куска тонко нарезанного батона, намазала маслом, густо посыпала порошком, затем положила по толстому ломтю сыра, посыпала все это мелко нарезанной зеленью, сунула в микроволновку. Вот теперь, если он голоден, то съест эти горячие бутерброды, запьет пивом и, возможно, успокоится. Может, когда он будет в расслабленном состоянии, его удастся уговорить отпустить ее к тетке в Подлесное?

Надежды было мало, но, тем не менее, Вера была уверена, что поступила правильно.

– Если хочешь, я сварю картошку! – крикнула она из кухни, чтобы Алексей знал, что и она уже успела немного привыкнуть к его присутствию в доме и что готова даже приготовить ему обед.

– Не знаю. Чем-то вкусным пахнет.

Послышались шаги – Алексей вошел в кухню, подошел к Вере и обнял ее, поцеловал в лоб.

– Видишь? Я не набрасываюсь на тебя, я сдерживаюсь. Я хочу, чтобы ты привыкла ко мне и не боялась.

Она сразу поняла, что он импотент. Возможно, когда он увидел ее впервые, то испытал сильное сексуальное чувство, оно запомнилось, дало надежду, что он сможет хотя бы с одной женщиной почувствовать себя настоящим мужчиной, вот и прилип к ней, прицепился… Маньяк. Сексуальный маньяк. Ей страшно было даже представить себе, что будет, когда он снова почувствует возбуждение. Он изнасилует ее, а если она закричит, то убьет.

Она сунула ему под нос тарелку с горячими бутербродами.

– Как красиво… С зеленью… – Он потер ладони, предвкушая вкусную еду.

– Иди в комнату, я сейчас принесу пиво, вот только стаканы достану…

– Ты тоже будешь? – удивился он.

– Думаю, что от одного глотка ничего не случится… Посидим, поговорим, все обсудим. Может, ты прав, и мне действительно нужно начать новую жизнь, уйти навсегда от Толи.

Он улыбнулся ей улыбкой идиота и веселый пошел в комнату. Вера следом за ним.

Он так быстро съел бутерброды, что ничего не заметил – ни горечи (хотя откуда Вера знать, горькое ли было лекарство), ни постороннего привкуса. Во всяком случае, он проглотил их, как щенки хватают брошенные им куски – жадно, с риском отхватить палец хозяина.

Потом он пил много пива, пил и говорил, что пиво холодное, вкусное, что никогда еще не пил такого вкусного пива, и потому оно такое, что оно из рук любимой женщины.

Он сидел за столом, улыбался, его губы были в пивной пене, мокрые, отвратительно красные, словно до этого он напился крови. Вера не удивилась бы, если бы увидела вырастающие на ее глазах острые и узкие, как у саблезубого тигра, вампирские клыки своего мучителя.

А потом ему стало плохо. Сначала он схватился за живот, потом повалился на пол и скорчился. Через несколько минут он был без сознания.

Вера просидела около часа, не шевелясь и глядя на распростертое на полу тело. Сначала он дышал, а потом, как ей показалось, перестал.