Вспомнить свою любовь

В этот момент самолет вошел в зону турбулентности, и Амаль прикрыла глаза.

— Ты в порядке? — с тревогой спросил Мансур.

— Меня немного подташнивает, — призналась Амаль.

Это был ее первый полет, и ей не хотелось бы оскандалиться.

Мансур попросил стюардессу принести на всякий случай пакет, а сам продолжил рассказ о городе, в котором теперь жил.

— Я учился в Бостоне, и переезд в Питтсбург дался мне с трудом, но вскоре город стал для меня родным.

— У тебя много друзей? — спросила она.

— Мы говорили, что иногда приходится идти на жертвы… Я потерял некоторых друзей.

Его откровенность удивила Амаль, и она в свою очередь призналась:

— Я была удивлена, что не так много людей навестили меня в больнице после того инцидента. Я поняла тогда, что не все друзья готовы проявить участие и заботу.

— Значит, это не настоящие друзья и не стоит о них жалеть, — подытожил Мансур.

Он снова открыл ноутбук и начал работать. Некоторое время спустя он оторвался от работы и заметил:

— Скоро начнем снижаться.

Через пару минут и пилот сообщил о том же по громкой связи.

Амаль крепко зажмурилась, ощутив, как самолет нырнул вниз.

Интересно, что готовит для нее Аддис-Абеба и общество привлекательного мужчины? Какие приключения? Последняя мысль казалась особенно заманчивой.

Глава 4

— Вот она, Аддис-Абеба, — прошептала Амаль самой себе.

Одна в роскошном гостиничном номере, она вышла через двойные двери на балкон и с удовольствием вдохнула свежий воздух.

Амаль гордилась собой. Она действительно сделала это — впервые отправилась в путешествие, отважилась лететь на самолете, преодолев страх.

Амаль подняла лицо вверх и слегка повернулась навстречу восточному ветру. Сладкий поцелуй прохладного воздуха был приятной переменой после дневной жары.

Изнуряющая жара в Аддис-Абебе похожа на погоду в центре Харгейсы, где располагалась ее архитектурная фирма. Засуха была обычным делом, и люди страдали и умирали от голода, жажды и болезней. И Амаль беспомощно смотрела на это, мечтая о своей больнице, задаваясь вопросом, поможет ли открытие больницы избавить жителей от многих болезней и смерти.

И угораздило же ее удариться головой? В конце концов, коррумпированное местное правительство одобрило ее проект, но вместо того, чтобы начать строительство новой больницы, она сама оказалась на больничной койке.

Ее амнезия все разрушила. Порой она впадала в отчаяние, не зная, как вообще можно примириться с потерей памяти. Такие дни начинали все больше и больше входить в ее жизнь.

— Не плачь, — приказала она себе, чувствуя, как знакомая горячая влага застилает глаза и слезы все равно текут.

Она вспомнила слова Мансура: «Сделай это ради больницы, ради спасения жизней десятков, нет, сотен тысяч жителей Харгейсы».

Амаль вытерла мокрые щеки и смахнула оставшиеся слезы. Будь на ее месте Мансур, он ни за что не впал бы в отчаяние. Вот у кого нужно учиться стойкой уверенности, здоровому эго и ощутимым результатам.

Она узнала все это, наблюдая за ним лично, а также благодаря Всемирной паутине, к которой подключилась, оказавшись в отеле. Хотя в Интернете о нем было не так уж много информации, в основном профессиональные достижения. Почти никаких упоминаний о его личной жизни. О, иногда его снимали на красной дорожке благотворительного гала-концерта или на подиуме какого-нибудь бизнес-симпозиума. Но ни намека на неудачи или промахи в бизнесе. И абсолютно ничего о женщинах в его жизни.

В конце концов, ее усилия по выуживанию информации зашли в тупик из-за отсутствия у Мансура виртуального следа.

Нежная трель дверного звонка вернула ее в настоящее. Она направилась к двери.

На пороге стоял Мансур. Еще влажные после душа волосы, черные брюки, белая футболка и красные кроссовки.

— Можно войти? — буркнул он, хотя и вежливым тоном.

Амаль посторонилась, жестом приглашая внутрь. Она провела его в гостиную. Он уселся в кресло. Вид у него был довольно озабоченный.

— Извини, что оставил тебя так надолго.

Он и правда вынужден был уйти сразу, как только проводил ее до номера, поскольку получил срочный звонок.

— Ничего страшного. У тебя здесь дела, — ответила она. — Надеюсь, ничего особенно срочного?

Мансур нахмурился:

— К сожалению, очень даже срочное.

Амаль села на диван напротив и участливо поинтересовалась:

— О? Что случилось?

— Мои адвокаты обнаружили ошибку в завещании отца, — сообщил он, — и довольно серьезную. Я надеялся, что мне повезет и я быстро закончу здесь, но не тут-то было, мне придется задержаться.

— Надолго? — спросила она.

— Пока не знаю, но дольше, чем планировал.

Она сложила руки на коленях, пытаясь унять внутреннюю дрожь.

— Ты расстроен, что должен остаться здесь дольше, чем планировал?

— Да. Мне придется внести изменения в свой график. Это займет время, а кроме того, может вылиться в финансовые потери. — Он задумчиво потер подбородок и сменил тему: — Тебя устраивает номер?

— Да, он просто шикарный. Но, честно говоря, я чувствую себя здесь немного не в своей тарелке. Не привыкла к подобной роскоши, — заметила она.