Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история

Я поймал на себе взгляд режиссера. В обычной ситуации он бы просто сказал: «Большое спасибо, мы свяжемся с вашим агентом». Вот только сказать так мне было нельзя, потому что у меня не было агента. Впрочем, это нельзя было назвать обычной пробой, поскольку Люси хотела отдать роль именно мне, и других претендентов не было. Она пригласила меня, только чтобы заручиться поддержкой Гэри и режиссера.

Люси поспешила мне на выручку.

— Замечательно! — сказала она. — А теперь скажите, вы понимаете, что это за сцена?

Я ответил, что понимаю.

— Тогда расскажите мне вкратце.

И я сказал:

— Ну, я так понимаю, что я прихожу к вам домой, так как вы пригласили меня сделать вам массаж, а вы разводитесь или расходитесь с мужем, что там у вас, а у меня такая мускулатура, потому что я работал водителем грузовика, а теперь я приехал в Америку, но уже не вожу грузовик, а зарабатываю деньги массажем.

— Совершенно верно. А теперь вы сможете повторить все то же самое, но только в нужный момент, когда я вас спрошу?

На этот раз мы проиграли сцену начиная с того момента, как я звоню в дверь, затем захожу в квартиру с массажным столиком и устанавливаю его. При виде моих мышц Люси раскрывает рот от изумления и спрашивает:

— Откуда у вас все это?

— О, на самом деле я приехал из Италии, я там работал водителем грузовика, но затем стал массажистом, и я очень рад, что сегодня пришел сюда и сделаю вам массаж, — пока я это говорю, Люси перестает меня слушать, — а потом у меня еще один заказ, в другом месте. Я неплохо зарабатываю массажем, и для мускулов это тоже хорошо.

— А теперь попробуйте сымпровизировать, — предложила Люси.

И я тотчас же выдал фразу:

— Ложитесь, чтобы я вами занялся.

— Отлично, отлично! — воскликнула Люси. — Ребята, а вы что думаете?

— Это было смешно, то, как он все объяснял, и его итальянский акцент, — заметил режиссер.

— Нет, это немецкий акцент, — поправил я, — но для вас все звучит одинаково.

Все рассмеялись.

— Хорошо, роль ваша.

Мы с Люси и Артом Карни репетировали эту сцену ежедневно в течение недели. Карни только что получил премию Американской киноакадемии за главную роль в фильме «Гарри и Тонто». Это был очень смешной актер, и, как оказалось, с заучиванием своих реплик у него было еще больше проблем, чем у меня. Наконец в пятницу мне объявили: «Когда придете в понедельник, будем снимать вживую».

Я чувствовал себя полностью готовым к съемкам.

В понедельник я долго ждал за сценой вместе с другими актерами. Наконец объявили: «Сейчас ваша сцена». Меня провели за сценой к двери, в которую мне предстояло войти. «Стойте здесь, и как только загорится зеленая лампочка, звоните в дверь, а дальше все как на репетициях».

Я остался стоять с массажным столиком в руках. На мне были шорты и кроссовки, а также куртка, которую я должен был снять в ходе сцены, открывая майку и накачанные мышцы, намазанные маслом.

Загорелась зеленая лампочка, я позвонил, Люси открыла дверь, я прошел на сцену и произнес свою первую реплику:

— Меня зовут Рико.

И тотчас же раздались смех и аплодисменты.

Чего на репетициях не было. Я даже не догадывался, что «будем снимать вживую» означает, что мы станем играть в студии перед зрителями, а нас будут снимать на видеокамеру. До того я ни разу не слышал это выражение — какой смысл оно могло иметь для меня, культуриста, никак не связанного с телевидением? Тем временем Люси в роли Нормы изобразила то, как ее поразили мои накаченные ноги, и со смехом сказала: «А, да-а… заходите… ой, вы уже зашли» — и торопливо закрыла дверь у меня за спиной.

Следующей моей репликой должно было быть: «Где мы займемся этим, прямо здесь или в спальне?» Но я стоял в оцепенении, вцепившись в массажный столик, глядя на прожектора и слушая аплодисменты и смех тысячи зрителей, заполнивших зал до самой галерки.

Люси, настоящий профессионал, сразу же догадалась, в чем дело, и пришла мне на помощь: «Ну что же вы стоите, рассматривая картины? Вы ведь пришли делать мне массаж — так?» Очнувшись, я произнес свою реплику, и дальше все прошло замечательно, под несмолкаемые рукоплескания.

Люси играла так хорошо, что я действительно верил, будто она задает мне вопросы, на которые я должен отвечать. У меня не было ощущения, что я играю роль. Это был для меня хороший урок, и вместо того, чтобы получить деньги за участие в спектакле, я сам должен был бы заплатить Люси. После этого она заботливой мамашей следила за моей карьерой на протяжении многих лет. Несмотря на то, что у нее была репутация человека твердого и даже жесткого, ко мне она относилась нежно и обязательно присылала письма с поздравлениями после выхода очередного фильма. Мы с ней частенько встречались на светских приемах, и Люси неизменно крепко обнимала меня и говорила: «Этот человек — всецело моя заслуга. Я с самого начала сказала, что он станет звездой».