Вспышка

Толпа рассеивается, подобно вспугнутой стае птиц, люди бегут во все стороны, словно зная, где их ждёт спасение. Человек в чёрном пропадает, затерявшись в обезумевшей толпе. Поймали его или он спасся? Всё движется, все бегут. Кто-то спешит за убийцей, кто-то направляется к сцене. Лонгсайт лежит, залитый кровью, и она продолжает течь рекой, как будто в теле мэра её скопилось слишком много. Минноу склонился над упавшим, его руки испачканы кровью, лицо застыло маской ярости.

Я отступаю на шаг, не отрывая взгляда от сцены. «Надо бежать, прямо сейчас», – проносится в застывшем мозгу. Но стоит ли? И куда? Где мама? Повсюду люди, ужасающий рёв и вопли толпы. Я встаю на цыпочки, верчу головой, но мамы нигде нет. Куда она пропала? Кто-то задевает меня за плечо и втягивает в поток бегущих людей. Из этого сильного течения мне не выбраться, а предательских скал я разглядеть не успеваю. Я тону, как утлая лодчонка. Меня пинают, чужие ноги придавливают меня к земле, ступая по спине, лодыжкам, голове – я как песчинка в песочных часах, которую неумолимо сжимают со всех сторон равнодушные собратья. На губах солёный вкус крови, нечем дышать… Вот и всё.

А потом меня выдёргивают со дна чьи-то сильные руки; тело нестерпимо ломит, и я успеваю подумать, что смерть ничуть не легче жизни, и слышу голос:

– Очнись, открой глаза!

Я оглядываю площадь, огромное пустое пространство, и вижу маму: из ссадины на голове у неё течёт кровь. И она видит меня. Её глаза потрясённо раскрываются, она протягивает ко мне руку и что-то бессвязно кричит. А меня уводят. Прочь от мамы и долой с её глаз. Мы снова порознь, далеко друг от друга, и, сколько я ни молю, упираюсь, бессильно повисаю на его руках, Оскар тащит меня за собой. Оскар… мне так хочется коснуться его лица, от его взгляда всегда становится спокойно и немного грустно… И я иду за ним, и бегу, бегу, бегу, даже когда грудь разрывает от боли. Когда мы добегаем до леса, я даже думать не в состоянии.

Глава тридцать пятая

Мы выбираемся из города, и я пытаюсь остановить Оскара. Но он на бегу отвечает, что это опасно, нельзя. И мы вслепую забираемся всё дальше в лес, оступаясь и скользя по мокрым листьям. Наконец мы чуть ли не вываливаемся на поляну, где ждёт Сана, держа в поводу двух лошадей. Она смотрит на нас широко раскрытыми глазами, на её щеках алеют пятна лихорадочного румянца.

– Что… что произошло? – запинаясь, охает она.

Оскар сгибается пополам, пытаясь отдышаться.

– На мэра напали. С ножом. Возможно, убили. Не знаю.

– Кто… как… – беспомощно оглядывает нас Сана.

– Это не наши, – выдыхает Оскар.

– И не наши… – Сана постепенно успокаивается, она явно находит объяснение последним событиям. – Это Минноу. Точно. Он убедил Лонгсайта вызвать тебя в Сейнтстоун, собрать толпу, а потом… Как же я не догадалась?! Не надо было тебя отпускать. Это всё было подстроено.

– Так напали не вы? – Я едва выговариваю короткие слова, зубы стучат, язык заплетается. – Не вы?

– Нет! Я никуда не уходила, всё время была здесь! – Сана почти стонет, и ужас, проступивший на её лице, сметает последние частицы храбрости, которые ещё теплились в моём сердце.

– Зачем нам убивать Лонгсайта? Они специально подстроили… чтобы все подумали на нас. – Не в силах стоять на месте, она яростно расхаживает по поляне. – Это кто-то из людей Минноу. Уже давно ходят слухи, что Лонгсайт лишь пешка, а Минноу использовал его, чтобы добраться до власти, и дожидался удобного случая, восстанавливая всех против нас… – Сана тяжело вздыхает. – Лонгсайт всего лишь политик. Он пришёл к власти, используя ненависть людей к пустым. Ему на нас плевать. А вот Минноу действительно хочет нас уничтожить, и смерть Лонгсайта ему на руку. – Она мрачно ухмыляется. – Все желания Минноу исполнятся. У него развязаны руки. Лонгсайт – священная жертва!

– Кровь… – шепчу я. – Сколько там было крови…

Сана протягивает нам флягу с водой, и мы с Оскаром делаем по несколько жадных глотков.

– Как ты оказался на площади? – поворачиваюсь я к Оскару. – Откуда ты узнал, где меня искать?

– Карл рассказал, – отвечает Оскар. Он дышит глубоко, пытаясь прийти в себя, успокоиться. – Он давно уже с нами. С во́ронами. – Встретив мой изумлённый взгляд, Оскар широко улыбается. – Знаю-знаю, но мы убедились, что ему можно доверять. Он очень изменился в последнее время. Как бы то ни было, Карл подслушал ваш разговор с Лонгсайтом и пришёл прямо к нам. Сана отправила меня в город – посмотреть, что происходит, и я оказался на площади перед самым нападением.

– Надо уезжать, – резко прерывает его Сана, показывая на лошадей. – Я отправила Рори и Хелину вперёд, в Фетерстоун. Быстрее, нам нельзя здесь оставаться.

В молчании мы отправляемся в Фетерстоун, в город, который совсем недавно – и ненадолго – стал мне домом. Сана погоняет лошадей. Я с содроганием воображаю наше возвращение. Разве утаить правду о том, зачем я пришла в Фетерстоун, и тот ужас, который я несу им снова? Кошмар войны. Представляю себе тёмное от ярости лицо Фенна, гнев и боль во взгляде Тании… Думать о Галл у меня нет сил.