Вспышка. Книга первая

– Значит, ты действительно головорез, как о тебе пишут в газетах!

Шмария рассмеялся.

– Вроде тех, что видишь на экране?.. – Он устало вздохнул – Ну, что-то в этом роде. Если бы все было так просто, как в фильмах. Я ненавижу насилие, но только с помощью оружия мы можем выжить. Я не говорю, что мы должны перестрелять всех арабов. Я говорю только, что, когда на нас нападают, мы должны уметь защитить себя. И даже нанести ответный удар. В тысяча девятьсот двадцать девятом году произошла резня евреев. Мы не можем позволить, чтобы это когда-либо повторилось.

– А почему тебе приходится скрываться? – спросила она. – Почему англичане так упорно разыскивают тебя? Ты же не делаешь ничего противозаконного. Правда?

– Нет делаю, по существующим английским законам, – отозвался Шмария и улыбнулся. – Однако я верю в то, что с точки зрения нравственности делаю правое дело. – Но, заметив озадаченное выражение на лице Тамары, он попытался успокоить ее: – Поверь мне, я предпочитаю жить в согласии со своей совестью, даже если из-за этого за мою голову объявлено вознаграждение.

Тамара была ошеломлена.

– Это правда? За твою голову объявлено вознаграждение?

– Пока нет, но очень скоро, возможно, так и будет, – рассмеялся он.

За столом на минуту воцарилось молчание. Его прервал Луис.

– Вы считаете, что в Палестине действительно удастся создать еврейское государство? – спросил он приглушенным голосом. – Вы думаете, это не пустая мечта? Такое возможно?

– Так должно быть, – мрачно ответил Шмария. – Иначе все евреи в мире обречены. Ситуация в Европе такова, что вы и понятия не имеете, насколько важно, чтобы это произошло как можно скорее. – Он тяжело вздохнул и негромко добавил: – Пока не поздно.

– Но почему? – спросила Инга. – Из-за чего сейчас ситуация стала намного хуже, чем это было всегда? Я думала, что у евреев всегда были неприятности.

Шмария окинул взглядом сидящих за столом и выждал несколько секунд.

– Полагаю, вы все слышали об Адольфе Гитлере?

– Этот Чарли Чаплин, – рассмеялась Инга. – Маленький бродяга! Он выглядит точь в точь как Чаплин.

Вслед за ней рассмеялись и Луис с Тамарой.

– Не смейтесь. – Лицо Шмарии было серьезным. – Этот немецкий фюрер далеко не так комичен. Каким бы смешным он вам ни казался, народам всего мира следовало бы отнестись к нему посерьезнее. Неужели вы не понимаете, что этот человек, возможно, представляет собой самую страшную опасность двадцатого века?

– Этот клоун! – презрительно фыркнула Инга. – Не может быть, чтобы вы говорили серьезно! – Она пристально посмотрела на Шмарию.

Он кивнул.

– Я говорю абсолютно серьезно. Если вам дорого будущее, то вам и всему остальному человечеству следует изменить свое отношение к нему, пока не поздно. Очень скоро его нельзя будет остановить. С тех пор как в январе прошлого года Гитлер пришел к власти, он превратился в настоящего диктатора. Вы хотя бы представляете себе, что это значит? В его подчинении находится все в Германии. – На щеках Шмарии выступили желваки, глаза засверкали гневом. – Все. И он не терял времени зря, чтобы упрочить эту власть. Он объявил вне закона и распустил все оппозиционные политические партии. Запретил забастовки. Все, включая культуру и религию, теперь находится в ведении правительства. – Голос Шмарии упал. – И каждый день там исчезают евреи. Мы должны выяснить, что с ними происходит. Если его не остановить, все больше евреев будет исчезать бесследно.

Холодок тонким острым лезвием пробежал по спине Тамары. Голос ее дрожал, когда она прошептала:

– Он, должно быть, сумасшедший!

– А вам не кажется, что вы делаете из мухи слона? – спросил Луис. – Я уверен, что вы придаете этому мегаломаньяку слишком большое значение.

– Нет, – твердо ответил Шмария. – Если уж на то пошло, даже я недостаточно серьезно отношусь к его угрозам. Сначала не хотел верить тому, что слышал, но все эмигранты из Германии говорят одно и то же. По всей Германии бесследно исчезают целые еврейские семьи.

Луис молчал.

– Достаточно прочитать «Майн Кампф» Гитлера, в которой изложены все его извращенные убеждения, – сказал Шмария. – Если бы это зависело от него – а теперь, когда он стал полновластным диктатором, очень может быть, что так и случится, – на всей планете не останется ни одного еврея. Это одна из причин, и притом самая важная, по которой мы должны создать еврейское государство. Наш народ будет отчаянно нуждаться в каком-то прибежище. Германия перестала быть безопасным местом для них. Она стала гораздо опаснее, чем когда-либо была Россия. Гитлер стремится расширить границы Германии, а это означает, что война неизбежна и всюду, куда придут нацисты, будут истреблять евреев.

– Ты меня пугаешь, – прошептала Тамара.

– И тебе есть чего бояться. Правда. Я не преувеличиваю. Гитлер намерен завоевать весь мир и истребить всех, кто не принадлежит к нордической расе и у кого нет голубых глаз и светлых волос. Всех, кроме арийцев.

– Но это… невозможно! – задыхаясь, проговорила Тамара. – Никто не может этого сделать!

– Если кто и может, так это именно Гитлер. И поверь мне, он постарается.