Вспышка. Книга первая

– О Господи! Это выскочило у него из головы. Знаете, это на него похоже. Столько дел. Он сказал мне… кажется, это было вчера. Да, вчера! Когда я спросила у него, не забыл ли он пригласить кого-нибудь, он назвал нескольких человек. И вас в том числе. Затем он сказал, что, вероятно, вам нечего будет надеть, и я заверила его, что мадам Ламот – это портниха – сможет что-нибудь придумать. Конечно, когда я сказала ей, она страшно долго жаловалась, говоря, что у нее полно заказов. Она настоящее чудовище, и иногда я спрашиваю себя, почему мы вообще с ней миримся, хотя, конечно, я знаю почему. Она шьет, как ангел. Но, как водится, я быстро заставила ее взглянуть на это дело другими глазами. Кроме того, она никогда не посмеет огорчить меня, не говоря уже о Вацлаве. Она слишком зависит от нас. Если мы перестанем обращаться к ней, весь Петербург станет бегать от нее как от чумы, понимаете? Небольшой шантаж никогда не повредит. А теперь, когда она здесь… понимаете, дорогая, мы не можем заставлять ее ждать: у нее меньше двенадцати часов на то, чтобы закончить ваш туалет – правда? – Женщина ослепительно улыбнулась, уверенная, что ее слова достигли цели.

– Но… но все это так неожиданно! – слабо запротестовала Сенда. – Я не ожидала…

– Отлично. Ожидания – это для детей. – Женщина хлопнула своими маленькими розовыми ручками. – Ну заходите же и наденьте хотя бы платье и какие-нибудь туфли. Я знаю, мне не придется вас долго ждать. – Она мягко и в то же время настойчиво положила руки Сенде на спину и подтолкнула ее вперед.

В дверях Сенда обернулась.

– Я понимаю, что это звучит глупо, но нас не представили друг другу. Я даже не знаю вашего имени!

– Батюшки! А я совершенно забыла, как зовут вас!

– Сенда Бора… – спохватилась Сенда. Перейдя в православие, она отбросила окончание своей фамилии «леви». Теперь она была просто Сендой Бора. Шмария отказался последовать ее примеру, но его имя никогда не появлялось на театральных программах и афишах, и эта безымянность нравилась им обоим.

– А я – графиня Флора Флорински, но вы должны звать меня просто Флорой, голубушка. – Заявление графини прервалось смехом. – Флора Флорински звучит несколько пышно, вы согласны со мной? В любом случае я всего лишь второстепенная родственница и еще более второстепенная графиня… – И, не закончив говорить, она подтолкнула Сенду своими мягкими ручками, и той ничего не осталось, как закрыть дверь и быстро начать одеваться.

В примерочной их нетерпеливо поджидала мадам Ламот, постукивая своими изящными наманикюренными пальцами по скрещенным на груди рукам. За се спиной стояли две молоденькие ученицы.

При виде нее у Сенды сжалось сердце, и она, ища поддержки, украдкой взглянула на графиню Флорински. Мадам Ламот, подумала она, была не просто чудовищем, как предупреждала се графиня; она, без сомнения, была нетерпимым огнедышащим драконом, со столь же кичливым видом, что и у самых титулованных представителей санкт-петербургской знати.

Сенда перехватила взгляд мадам Ламот, обращенный на шляпное сооружение на голове графини Флорински, и заметила, как в знак неодобрения слегка опустились вниз уголки ее тонких губ. Затем она пристально посмотрела на Сенду, и выражение неодобрения еще более усилилось.

Сенда покраснела и отвела глаза, чувствуя себя оборванкой в грубом нижнем белье, поношенных ботинках и выцветшем зеленом шерстяном платье. Оно выглядело еще хуже из-за бывшей когда-то белой кружевной отделки, которая от многочисленных стирок приобрела отвратительный серо-зеленый оттенок. Более того, оно пахло затхлостью и отчаянно нуждалось в глажке, ибо от долгого хранения было совершенно мятым. И все же это было ее лучшее платье, и Сенда изо всех сил пыталась придать себе приличный вид. Даже провела по волосам расческой и поспешно заколола их наверх, несмотря на предложение графини Флорински не делать этого. Но сейчас пучок распустился, и из него во все стороны вылезали завитки.

Сенда оглядела комнату с высокими потолками, старательно избегая зоркого взгляда мадам Ламот. Она не припоминала, чтобы кто-то вселял в нее такой же страх, как эта портниха, высокая худощавая представительная женщина – выше самой Сенды. Ее черные как смоль волосы с искусно оставленными нитями седины были зачесаны назад в безупречный шиньон, взгляд светло-голубых глаз казался ледяным. На ней было шелковое жемчужно-серое платье восхитительного покроя. Единственным украшением служили очки в тяжелой золотой оправе, висящие на шее на еще более тяжелой золотой цепочке. От нее пахло дорогими духами, лицо было бледным и изысканным, как безупречный белый мрамор; даже ее неизменно кислое выражение, казалось, было высечено из камня. Сразу было видно, что эта женщина не из тех, в кого можно вселить страх.

Сенда чувствовала, что две молоденькие ученицы испытывают перед мадам благоговейный ужас. Обе девушки были довольно хорошенькими, одетыми в простенькие черные шерстяные платья; на шее у них изящно висели желтые мерные ленты.