Вспышки Золота (ЛП)

Я шла впереди Кираны и Шока, двух охранников, которых назначил мне Согран, потому что, хотя я была скорее Зефой, чем принцессой, для них все равно было ошибкой просто вести меня к моей палатке. Они, однако, ясно говорили мне, когда повернуть направо или налево, а не кашляли мне в спину, да и лагерь не был невероятно большим, поэтому Келтеон не делал никаких неправильных поворотов, когда я миновала высокие, коричневые палатки. Во всем лагере не было и намека на какую-либо яркую ткань, кроме темно-фиолетовых рубашек солдат.

Кирана и Шок отвели меня в одну из центральных палаток. Внутри она была достаточно широкой, чтобы в ней поместилась койка, но не больше. Моя голова доставала до пологов палатки по краям, но если я вставала посередине, рядом с большим шестом, который поддерживал потолок, я могла стоять спокойно, без того, чтобы волосы создавали статическое афро.

После того, как Келтеон заставил меня грубо оттереть руки и лицо от грязи, фиолетовая солдатская рубашка и пара свободных штанов были переданы мне через шторку палатки. Я все еще была грязной и на мгновение пожалела, что он не умеет делать чистящее сплетение, ведь я никогда не учила Рафана. Я чувствовала яростную радость, что, по крайней мере, когда дело доходило до знания моих мыслей и воспоминаний, Келтеон был тут бессилен.

Как только новая, чистая одежда была надета, Келтеон заставил меня лечь из-за моей предполагаемой крайней усталости. Я действительно задремала, пока тихий голос за дверью палатки не разбудил меня. Прежде чем я поняла, что происходит, Келтеон заставил меня вскочить на ноги и выбежать наружу, чтобы обнять маму.

- Матушка, - восторженно произнес он за меня. Не поддавайся на это, бесполезно кричала я в голове. Заметь, что-то не так. Я никогда не называла тебя «матушка», тихо взмолилась я. Ты должна понять, что на самом деле, не я обнимаю тебя.

Когда мама отстранилась, по ее лицу текли слезы.

- Мне так жаль, что я оставила тебя там. Я никогда себе этого не прощу. Он сделал тебе больно? - спросила она, осматривая меня на предмет ран или синяков.

- Все в порядке, правда. Мне хотелось бы рассказать все всем одновременно. Я не хочу повторять это больше одного раза. – Мое лицо скривилось от испуга, и мама снова крепко обняла меня.

- Хорошо, милая. Пойдем искать короля и Сограна. Я понимаю, как это тяжело, но нам действительно нужно знать, что произошло. - Она провела большим пальцем взад и вперед по моей руке. Келтеон этого не знал, но мама была обеспокоена. Я надеялась, что это было больше, чем то, что случилось со мной после того, как она добралась до лагеря короля.

Мама шла со мной, ее рука поднялась, чтобы обнять меня за плечи, в то время как Кирана и Шок следовали за нами. Келтеон заставил меня облокотиться на нее, заставляя мою хрупкую маму принять больше моего веса, чем я когда-либо. Он действительно разыгрывал жалкую роль жертвы, и я с опаской подумала, что же он задумал.

Я поняла, когда мы добрались до королевского шатра, потому что он был достаточно большой, чтобы в нем могла разместиться целая толпа, не беспокоясь о волосах, но слуга, который, казалось, всегда был там, где находился король, когда мы были во дворце, стоял по стойке «смирно» рядом с двумя солдатами.

Я подняла голову, чтобы поймать взгляд слуги. Когда он посмотрел в мою сторону, моя рука, прижатая ближе к середине, быстро сформировала символ, что-то вроде знака банды. А потом рукой я поправила рубашку, будто это и было целью движения. Никто ничего не заметил. Двое охранников у двери смотрели на маму, и моя рука была полностью скрыта от двоих позади меня.

Слуга так слегка кивнул головой, что, если бы я не знала о сигнале руки, то подумала бы, что он просто потягивает шею из-за неудобной стойки. Меня тошнило от мысли, что у Келтеона есть шпион, преданный ему, и так близко к королю. Слуга поклонился маме и мне, открыл и придержал полог шатра, а затем объявил:

- Зефа Мэри и Фиона Андервуд.

Тусклый тент, который так хорошо сливался с пустыней снаружи, был полностью покрыт богатыми и красочными шелковыми коврами внутри. Подушки беспорядочно лежали на полу, на которых сидели напряженные король Верон, Согран и Бриоан, отчего комфорт подушек казался сомнительным. Когда мы с мамой вошли, трое мужчин встали и поклонились, прежде чем предложить нам сесть на подушки.

Король был искренне рад меня видеть. Я ожидала облегчения. Я также ожидала наказания за создание того, что творилось вокруг. Лицо Бриоана было нехарактерно непроницаемым. Губы Сограна скривились, и это было все приветствие, прежде чем он подошел к королю и Бриоану с их напряженными позами.

Наступила звенящая тишина, прежде чем мой рот открылся и заговорил.