Встать с колен

Там, куда они направлялись, действительно, стояло самое настоящее чудо. По-другому эту довольно высокую крытую повозку на широких колесах назвать было нельзя!

— Благие… это же настоящая гарола! — защищенное панцирем земноводное, очень напоминавшее земную черепаху, водящееся на южном побережье континента. — Для чего…, — едва начав произносить вопрос, он вдруг проглотил его окончание. — Оно точно может двигаться?

Едва только Фален внимательней прошелся взглядом по плотно прилегающим друг к другу листам черного металла, плотным панцирем закрывающим повозку, как до него дошла задумка гнома.

— Упряжка из двух лошадей тянет это свободно, — повозка в лучах стоявшего в зените солнца казалась эдаким монолитным и несокрушимым камнем. — Вы не видели его с другой стороны!

Граф, кивнул головой, медленно проходя вдоль повозки. Его ладони гладили теплый, а кое-где и горячий от лучей солнца металл. В некоторых местах он натыкался на узкие отверстия, через которые практически ничего не было видно.

— Ого-го! — само собой вырвалось у аристократа едва только он завернул за повозку и почти наткнулся на примерно полутораметровое остро наточенное лезвие — гигантский тесак, торчавший горизонтально земле из повозки. — Этот гном просто монстр…

Граф еще раз обошел повозку. Несколько раз прикасался к торчавшим с одной стороны лезвия, дивился их заточке. Потом залез внутрь и обнаружил… что по всей середине повозки в полу не было узкой полоски — примерно полметра шириной.

— Ну и как вам мой самопальный танк?! — вдруг из-за спины раздался столь знакомый ему голос. — Вот думаю как его назвать…

— А про лучников врага вы не забыли? — Фален конечно был впечатлен, серьезно впечатлен такой идеей и, даже больше, ее таким угрожающи воплощением. — Даже одного стрелка хватит, чтобы эта… гномья гарола встала, ну а после этого всех кто нам находится, просто выкурят.

Гном в ответ лишь усмехнулся, что-то пробормотав в ответ неслышное. Хотя лейтенант, обладая от природы очень чутким слухом, кое-что уловил и звучало это примерно так!

— Выкурят… Ну уж не глупее тебя. Попробовал бы с мое повоевать, — Лафаета словно иголка «укололо» слово «повоевать». — С галимого нуля империю построить, с каменного топора и до мать его… линкора «Бирсмарка» развиться?!

Вдруг гном поднес ко рту два пальца и так оглушительно свистнет, что воронье, облюбовавшее остатки взорванной скалы, сразу же с недовольным карканье поднялись в воздух.

— А вот и мой ответ! — откуда-то сзади них приближалось нечто, очень напоминавшее всадника. — В это будут одеты кони, что потащут эту… как вы сказали… гаролу!

К ним подходила гнома, ведущая в поводу здоровенного жеребца. Но какого жеребца… Вся эта груда мяса, высоко возвышавшаяся над Аминой, была покрыта как и повозка листами черной стали. Правда, здесь все было как-то более подогнано что ли… Аккуратнее…

У графа уже в очередной раз (лейтенант уже перестал считать, в какой раз) отвисла челюсть. Прямо на него смотрели из металлической башни, по другому это просто нельзя было никак обозвать, два больших конских глаза. Шея жеребца была тщательно закрыта узкими полосками металла, которые не были жестко закреплены относительно друг друга…

14

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора.

Тусклый, едва проглядывавший из-за пелены облаков, солнечный диск медленно опускался за неровную линию горизонта, отчего виднеющиеся вдали верхушки скал казались челюстью пожирающего солнце огромного великана.

Осенние солнечные лучи почти не касались земли, прямыми линиями простреливая вдоль отрогов гор, хребтов, макушек деревьев. Взамен на землю наползало рваное покрывало тени, которое словно гигантский спрут во все стороны выпускающий свои темные щупальца.

Одно из таких темных щупалец опустилось на скалу с тупой, словно отрубленной верхушкой, и медленно поползло вниз по его склону, в сторону небольшой закрытой почти со всех сторон долины.

Оно коснулось закопченной поверхности почти законченной каменной стены, внимательно ощупало ее верхушку, несколько выбитых чем-то мощным бетонных боков, и скользнуло вниз, на массивную деревянную балку.

Тень попыталась облапить это новое препятствии — здоровенный почти уже обуглившийся брус, на котором еще висела тлеющая створка створка ворот. Его дерево, напоминавшее страшную обожженную человеческую плоть — ярко-черную, подернутую белесым налетом, с удушающим мерзким паленым запахом, изо всех сил сопротивлялось тени, пытаясь отогнать ее пламенем. Но это уже был не мощный яркий столб пламени, который словно дикий зверь набрасывался на дубовые доски ворот и с ожесточением их грыз, а немощный грызун, сил которого хватало лишь на негромкое фырканье.