Вставай! Почему стул убивает вас, и что вы можете с этим поделать

Мистер Хайд спросил меня: почему так происходит, на что я ответил ему как типичный учёный: мне нужно продолжить исследования. Моя первоначальная попытка провести исследования в спальне не удалась, так как улитки стали кормом для кошки. Я предположил, что стиль передвижения генетически запрограммирован в их мозгах. Без сомнения, смущённый мальчиком с улитками и крайне высоким IQ, мистер Хайд допустил меня до обучения в школе Святого Павла. Позже я был награждён призом школы «Smee» в науке и стал самым молодым мальчиком, который получал его когда-либо.

Я никогда не объяснял моим учителям, почему мой показатель IQ был столь высок, но для вас сделаю исключение. Однажды в пятницу мистер Льюисон объявил нам, что во вторник на следующей неделе будет проходить IQ тестирование. Это было задолго до интернета. Я пошёл в общественную. Библиотеку Вестминстера, которая была одной из крупнейших в Лондоне по теме медицины. Я должен был просмотреть несколько книг по анатомии улиток (этой такой Плейбой для любителей улиток). В библиотеке я также заметил большую книгу, которая содержала возрастные тесты IQ, предназначенных для Британских школ. Первый тест, который я прошёл дал мне 105 баллов. Я провёл все выходные напролёт выполняя различные тесты и к концу воскресенья мой результат был уже за 120. И, конечно же тест, который дал нам мистер Льюисон был идентичным одному из тех, что я проходил из той книги.

Разгадка движений улиток заняла у меня с 11-ти лет целых 34 года. Тогда я был одержим идеей выяснить это. Сейчас я осознаю, что наука ничего нового не открывает, а лишь раскрывает нам неизвестные ранее секреты природы. Схемы движения были защиты в ДНК моих улиток задолго до того, как я начал их изучать. Но я скажу вам так — быть учёным, проводить исследования и эксперименты — это замечательнейшая штука в мире. Каждый день путешествие в неизведанное.

ОТ БЛУЖДАЮЩИХ УЛИТОК К НЕПОДВИЖНЫМ ЧЕРВЯКАМ

Одетый в безупречный белый халат, Чэн Хуан склоняется над чашкой Петри, установленной под микроскопом. Ему плотно зажали иглу между его большим пальцем и указательным пальцем. Он смотрит вниз через окуляры микроскопа и наблюдает за крошечным червяком на чашке Петри. Последний извивается в богатой питательным веществом чашке. Он поднимает следующую чашку Петри. Этот червь лежит неподвижно. Наконечником иглы он аккуратно подталкивает неподвижного червя. Тот вьётся в ответ — значит не мёртвый. Скоро он умрёт и не ответит на прикосновение иглы. Для этих червей как и для 1,400 других, участвующих в эксперименте, так же, как и для людей, движение определяет саму жизнь. Неподвижность означает смерть.

Чен и его коллеги обнаружили[3], что черви имеют специфические гены, которые определяют их трансформацию из вьющегося состояния в неподвижное, но отзывчивое, а затем и неотзывчивое — т. е. в смерть. Организм червя следует генетическому плану начиная свою жизнь с быстрых движений, постепенно замедляясь к концу жизни. Эти же гены также отражены в рыбах, животных, приматах и людях. Движение это запрограммированная часть жизни, такая же как и дыхание.

ПРЕДСМЕРТНЫЙ ХРИП

Моя первая интернатура как студента медика проходила в небольшой региональной больнице к северу от Лондона. Однажды ночью 92-летняя женщина была принесена в отделение неотложной помощи с остановкой дыхания. Она была измождённой и бледной, её кожа была холодной. Она не дышала и у неё не прощупывался пульс. Мы собирались уже назвать время смерти, как её левое запястье задрожало и один палец дёрнулся, больше ничего. Это было задолго до эпидемий ВИЧ и гепатита, и я быстро начал делать ей искуственное дыхание по методу «рот-в-рот». Леди вернулась. Это было крошечное движение, которое определило возвращение её к жизни.

Я изучил исследования, которые описывают естественные двигательные ритмы за период всей жизни. Новорождённые дети трясут ручками и ножками. Учёные считают, что эти лихорадочные и «разобранные» движения являются пустой тратой энергии[4]. Новые выводы показывают, что это не так. Эти беспорядочные движения являются стимулами, которые помогают мозгу научиться управлять ими[5]. Так для недоношенных детей и новорождённых с повреждениями мозга врачи используют искусственную кинестетическую стимуляцию: сами двигают ручками и ножками, для того, чтобы стимулировать развитие мозга и управления конечностями[6].

Большинство детей начинают сидеть в возрасте около 6 месяцев, пытаясь встать к 9 и свободно бегая к 2 годам. По факту, дети, которые запаздывают в развитии этих навыков, должны быть приведены на повторный осмотр к врачу. Развитие движения у младенцев так запутанно запрограммировано, что нельзя заранее предсказать как оно пойдёт[7].