Вставить палку в колеса

Атомный реактор был заглушен. Система вентиляции выключена, электростанция не работала. Действовала только аварийная система питания Электронного Мозга, и красная лампочка, показывающая, что Мозг работает, горела на панели. Огромные створки дверей, ведущих наружу, достаточно большие, чтобы можно было вытащить двухместный аэролет, находящийся в ангаре метеостанции, были закрыты и останутся в таком положении до тех пор, пока на механизм, открывающий их, не будет подано питание. Видео, радио и телетайп — все виды связи не действовали ввиду отсутствия электричества.

Но Электронный Мозг работал.

Берк подошел к аппарату ввода устных команд и два раза нажал красную аварийную кнопку под решеткой.

— Внимание, — сказал он. — Реактор заглушен, и все узлы, кроме Электронного Мозга, бездействуют из-за отсутствия электроэнергии. Чем это объясняется?

Ответа не последовало, хотя красная лампочка, горящая на контрольной панели, показывала, что Электронный Мозг лихорадочно работает над чем-то.

— Упрямый паршивец, а? — послышался из-за угла голос Кэри.

Берк, напряженно глядя на панель, не обратил никакого внимания на реплику Кэри. Затем он снова дважды нажал на аварийную кнопку.

— Отвечай! — прокричал он в микрофон. — Немедленно отвечай! В чем дело? Почему не действует реактор?

Его мольба снова осталась без ответа.

Метеоролог повернулся к вычислительному устройству, и сильные пальцы с быстротой молнии пробежали по клавишам. Его приказ, нанесенный на перфорированную ленту, исчез внутри машины.

Никакого ответа.

Несколько минут он стоял молча и неподвижно, уставившись на вычислительное устройство, как будто не веря, что машина может подвести его. Затем он повернулся и посмотрел Кэри прямо в глаза.

— Что ты сделал с Электронным Мозгом?

— Значит, ты признаешь, что был не прав? — спросил Кэри.

— Признаю.

— И я выиграл наш спор?

— Да.

— Тогда я скажу тебе, — ответил адвокат. Он поднес к губам сигарету, затянулся и выпустил облако легкого голубого дыма. Облако, поднявшись над его головой, не рассеялось, а повисло в неподвижном воздухе, который быстро становился все холоднее и холоднее из-за отсутствия обогрева. — Видишь ли, Берк, этот твой Электронный Мозг хорошо справляется с метеорологическими задачами, но он очень слаб в логике. Это очень странно, если вспомнить, что математика и логика тесно связаны между собой.

— Что ты сделал с Мозгом?

— Подожди, я сейчас доберусь до этого, — отмахнулся Кэри. — Как я уже сказал, это очень странно. Так вот, твоя непогрешимая электронная машина, стоящая, на мой взгляд, несколько миллионов кредиток, ломает сейчас голову над простейшим парадоксом.

— Парадоксом! — вырвалось у Берка почти как рыдание.

— Вот именно, — согласился Кэри. — Впрочем, это достаточно остроумный парадокс. — Затем он заговорил менторским тоном, — Мне пришла в голову мысль, что если твой Электронный Мозг невозможно повредить обычным способом, то, может быть, удастся вывести его из строя, дав ему задачу, которую он будет не в состоянии решить и которая займет на определенное время все его серые механические клетки.

Я вспомнил интересную маленькую загадку под названием «Парадокс Эпименидеса». Я не помню его первоначальную формулировку — эти лекции по логике были на редкость скучные, и я проспал большинство из них, но — если я, к примеру, скажу тебе «все адвокаты — обманщики», ты будешь не в состоянии решить, правдиво или нет это мое заявление. Ты не сможешь сделать это, ибо я сам адвокат, и если заявление правдиво, то я лгу, говоря, что все адвокаты лжецы. Но, с другой стороны, если я лгу, то тогда адвокаты не обманщики и мое заявление является неправдивым, то есть фальшивым. Если заявление лживое, то тогда это правда, а если правдивое, то тогда оно лживое и т. д. Понятно?

Кэри внезапно залился смехом.

— Если бы ты сейчас мог видеть свое лицо! — едва выговорил он, задыхаясь от хохота. — Ни разу в жизни я не видел такого озадаченного лица! Короче говоря, я сформулировал что-то вроде этого заявления и ввел его в Электронный Мозг. Пока ты вежливо поджидал меня в коридоре, я подошел к Мозгу и сказал следующее: «Вы должны отвергнуть заявление, которое я делаю в настоящий момент, ибо все мои заявления неверны».

Кэри остановился и посмотрел на метеоролога.

— Понимаешь, Берк? Машина приняла мое заявление и начала рассматривать его на предмет отвержения. Но она не могла отвергнуть его, не признав сначала, что оно было правильным, а как оно могло быть правильным, если я сразу сказал, что все мои заявления неверны. Понимаешь… впрочем, по твоему лицу совершенно ясно видно, что ты все понимаешь. О-о, если бы ты мог видеть сейчас свою физиономию, Берк! Гордость всей метеослужбы, поверженный на обе лопатки простым парадоксом.