Встречь солнцу. Век XVI—XVII

Язычники, живущие вблизи города, держат скот; те же, что живут по реке Шилке или Амуру, промышляют охотой на соболей, среди которых попадаются здесь тёмные и очень красивые. Они живут в хижинах, которые на своём языке называют юртами. Каркас юрты делается из деревянных шестов, которые прочно скреплены между собой; когда тунгусы перекочёвывают, что делают часто, они собирают эти шесты и увозят. Деревянный каркас обшивают снаружи войлоком или покрывают дёрном и лишь наверху оставляют дыру для выхода дыма. Огонь они раскладывают посреди юрты и сидят вокруг него на сиденьях. Религиозные обряды у них походят на обряды даоров, или дауров, от которых они, по их мнению, происходят. По всей Великой Татарии до тех мест, где живут монгольские татары, мы находим большое единообразие, как мы и покажем дальше.

У женщин, так же как и у мужчин, крепкие тела и широкие лица. И женщины и девушки ездят верхом, так же как мужчины, вооружены луком и стрелами, с которыми прекрасно умеют обращаться. Они носят ту же одежду, что мужчины, о чём наш сделанный с натуры рисунок даёт очень верное представление.

Пьют они воду, но состоятельные люди пьют чай, который называется кара-чай, или чёрный чай. Это особый вид чая, который окрашивает воду не в зелёный, а в чёрный цвет. Они варят его с кобыльим молоком, доливая небольшое количество воды, и кладут немного жира или масла.

Из кобыльего молока также гонят они водку, которую называют куннен, или иногда арак. Делается это следующим образом. Непрокисшее молоко кипятят, сливают в котёл, добавляют немного скисшего молока и всё время помешивают. После того как молоко простояло ночь и скисло, сливают его в горшок, накрывают другим горшком, который плотно закрывает первый, втыкают в него камышинку, обмазывают горшок кругом глиной, ставят на огонь и перегоняют содержимое, как это делают и в Европе. Но нужна двойная перегонка, и только тогда водка годится для питья. Крепостью и прозрачностью она напоминает хлебное вино, от неё быстро пьянеют.

Как ни удивительно, но по всей Сибири и Даурии, вплоть до Татарии, коровы, пока их сосут телята, не позволяют себя доить, а когда они телёнка не видят, то и молока не дают, поэтому местное население так широко использует кобылье молоко, которое на самом деле слаще и жирнее коровьего молока.

Весной и осенью всё племя уходит на охоту, как это делают буряты, чтобы запастись мясом на лето и зиму; так же как буряты, тунгусы вялят мясо на солнце, а вместо хлеба собирают луковицы жёлтых лилий, которые они называют сараной. Эти луковицы сушат и перетирают в муку, которую различным образом используют для еды. Рыбу они очень ловко умеют стрелять в воде особыми стрелами. Стрелы эти шириной в три пальца и спереди закруглены, под железным наконечником укреплена круглая костяшка с просверлённой в ней дырой, отчего спущенная стрела в полёте резко свистит. Вследствие тяжести эти стрелы летят недалеко, лишь на расстояние 15—20 саженей; бьют они главным образом большую рыбу, как щуки, форели, которые держатся у берегов, в прозрачной воде, над каменистым ложем. Когда стрелы попадают в цель, они наносят столь большие раны, как будто от удара топора.

У этих язычников существует весьма необыкновенный способ принесения клятвы. Надо сказать, что среди народа, живущего по границе, применяется заложничество. Оно установлено ввиду того, что много народа из разных мест подаётся сюда, под руку царских величеств, а так как жители Сибири расселились на большой территории, воеводы берут детей знатнейших лиц, а если дети взрослые, то и самих этих лиц на аманатский двор, где и держат их, хорошо кормят и поят из предосторожности, чтобы они не отъехали или не сбежали. После того как они некоторое время посидели, на смену им берут других. Однажды в Нерчинске сидели заложниками двое знатных тунгусов. Случилось так, что они поссорились, и один из них обвинил другого, будто тот волшебством сжил со света несколько его покойных собратьев. С этой жалобой он обратился к воеводам. Воеводы спросили жалобщика, согласен ли он, чтобы по тунгусскому обычаю обидчика заставили подтвердить свои показания клятвой. Жалобщик ответил утвердительно. Тогда обвиняемый взял в руки живую собаку, положил её на землю, вынул нож и вонзил его ей в тело прямо под левую лапу. Затем он присосался к ране, пил кровь из неё и наконец поднял собаку вверх, чтобы высосать оставшуюся кровь, как показано на нашей гравюре. В самом деле — неплохое питьё! Так как это является у них высшей формой клятвы и подтверждением истины, жалобщик был наказан за ложное обвинение, обвиняемый же отпущен. Пока довольно об обычаях этих язычников. [...]

Глава 19