Встреча

– Тебе необходимо каким-то образом заставить его согласиться. – Варфоломей задумчиво прикусил губу.

– Вряд ли он станет слушать…

– Разумеется, не станет. Гм… Послушай, вроде у тебя же есть выход на него: ты говорил, он в курсе твоего существования?

– Да, мы общались через Славика. Постой… Точно! Попробую через Ребенка, может, будет успех… В храм-то я его когда-то так затащил.

***

Я шел и радовался про себя, что не позволил разлучить нас со Славушкой, как вдруг мой Малыш сказал:

– Слав, с тобой хочет Светозар поговорить.

– Отлично! – воскликнул я. – Интересно, что он думает по этому поводу? Наверняка согласен со мной!

– Э-э… нет.

– Что?..

– Я не согласен, Вячеслав. Тебе надо долечиться до конца.

– Но как же так… – Я был до того ошарашен, что стал на месте и глупо хлопал глазами. – Как же так, Светозар, ведь мне же будет плохо без него… Или… – Мозг прошибла болезненная догадка: я подумал, что Ребенок сам захотел уйти, но, чтобы не обижать меня, решил все свалить на Хранителя. – Слав, ты…

– Это не он, Ребенок не говорит сейчас с тобой, не сердись на него. Сравни наши голоса.

Тут я с немалым удивлением заметил, что интонация Славушки действительно поменялась: теперь не он передавал надиктованные слова, но мой Ангел сам, напрямую обращался ко мне посредством него.

– Время пришло, Слав. Тебе пора освободиться, отбрось костыли, ты отныне сможешь жить без них.

– Славушка не костыль! – нервно возразил я. – Он со мной не потому, что я на него опираюсь! Он потому… что я люблю его!

– Тогда позволь ему наконец занять свое место внутри тебя.

– Нет!! – Я резко озирался по сторонам, ища, куда обращаться. – Светозар, ты не можешь быть таким жестоким, ты же Ангел! Не отнимай его у меня, прошу тебя! С чего вообще вы все решили, что это необходимо?! Мне же будет плохо, пойми!.. – Острая тоска вдруг накрыла меня, я чувствовал, что от меня хотят оторвать самый важный, любимый кусочек моей души… Перспектива беспросветного одиночества замаячила передо мной.

– Он никуда не денется, поверь. Ты зря боишься, что все станет, как было до вашей встречи, теперь все будет по-другому, как ты сам говорил Тарасову. Напрасно, кстати, отказываешься от его помощи: тебе бы не повредила еще пара сеансов.

– Я не отдам его вам! – закричал я. – Слышишь, не отдам!!! Ты же Хранитель, ты должен хранить меня! А ты, наоборот, убиваешь!

– Тебе только так кажется, из-за страха. На самом деле я не убиваю, а спасаю тебя. Ты точно сойдешь с ума, если это продолжится. Нагрузка на психику слишком большая.

– В таком случае, зачем же вы это все вообще устроили? Это ведь ваших рук дело, да?!

– Затем, что тогда это было крайне необходимо, ты стремительно падал вниз. Теперь же ты более-менее оправился, и пришла пора отклеить уже ненужный пластырь, кожа под ним здорова.

– К чему говорить иносказаниями?.. Ответь, что вы намерены с нами сделать?!

– Ничего с тобой не будет, без твоего полного на то согласия. Помимо воли человека мы проводить обратное слияние не способны.

– Тогда вот что: я своего согласия не даю! Я не согласен, слышите!!!

Ответа не последовало, вместо этого Славик очнулся. Поморгав немного, он удивленно спросил:

– А чего ты психовал?

– Да так… Пойдем. – Двинувшись было с места, я вновь остановился и, присев на корточки перед Ребенком, сказал, глядя ему в глаза: – Малыш, я тебя никуда не отпущу, понял? Обещаю, нас с тобой никто не разлучит! – Я попытался его обнять, но он неожиданно отстранился: – То есть, домой я не попаду? А что Светозар говорит? Ты не на него, надеюсь, кричал?

Стало немножко стыдно перед Славушкой, он ведь по своей детской наивности так любит этого Ангела.

– Гм, да, мы повздорили немного…

– Не вы, а ты – с ним. Он с тобой не вздорил, он не умеет, – убежденно заявил Ребенок. – Лучше сделай, как он говорит.

– Он хочет разлучить нас, Малыш…

– Значит, так будет лучше. Если бы ты спросил Машу, она бы также ответила.

Я встал и молча пошел домой, намереваясь там продолжить разговор. Позади себя я услышал расстроенный голос Славика:

– Не будет нам с тобой хорошо, пока мы со Светозаром не помиримся…

Дома мы так и не поговорили. Поскольку Славик не поднимал эту тему, я с облегчением решил, что он, вероятно, забыл уже все, как свойственно забывать всем маленьким детям. Я совершенно упустил из виду, что он не просто пятилетний малыш, но – моя Детская Ипостась, что мы с ним – одно лицо, и он помнит и чувствует все то же, что и я… Тарасов со Светозаром оказались правы: я уже начинал считать его настоящим, живым ребенком, имеющим отдельную, просто очень похожую на мою, личность. Тогда я этого просто не видел, вернее – добровольно отказывался видеть.