Встреча

Однако мудрый Славушка, в отличие от меня, не собирался принимать желаемое за действительное и вскоре затосковал. Буквально на следующий же день он стал каким-то вялым, печальным, часто и подолгу задумывался. Его не радовали уже вещи, которые обычно приносили удовольствие нам обоим: вкусная еда, шутки по телевизору и в интернете, прогулки по парку. Даже общение с веселым Кирюхой Бенедиктовичем не могло вывести его из этого состояния. Кирилла озадачило мое смурное настроение, пришлось сослаться на неважное самочувствие.

Прошел всего один день, а мне уже было невмоготу смотреть на Славика. Мой любимый, драгоценный Ребетенок страдал, и, похоже, виноват в этом был всецело я.

Вечером я подозвал его к себе:

– Малыш, скажи, ты действительно так хочешь этого? Или всего лишь переживаешь из-за Светозара? Только честно.

– Я… Я хочу этого, Слав. И – да, я переживаю из-за нашего Ангела, не следовало с ним спорить.

– Но почему же ты настолько желаешь исчезнуть? – с горечью спросил я. – Неужели тебе здесь плохо?

– Мне не то, чтобы плохо… Просто я чувствую, что я не дома. Помнишь, когда мы помирились и в первый раз обнялись у дяди Миши Тарасова? И когда в караоке пели про мечту? Я возвращался домой, на короткое, правда, время, но возвращался… Я помню это ощущение, и ты тоже. Это же было так здорово!

– Да, это было восхитительно, – не смог я с ним не согласиться. – Но ты же понимаешь, что мы с тобой больше не сможем вот так открыто общаться?

– А когда ты вначале, еще до встречи, ругал меня, ты очень даже легко со мной общался.

– Тогда я не знал, что это ты…

– А теперь будешь знать, вот и вся разница. Пожалуйста, Слав, – Он взял меня за руку и беспокойно заглянул в глаза, – верни меня домой, в себя, а то мы с тобой оба заболеем…

Кому-кому, а Славушке в просьбе я не мог отказать. Больно было осознавать факт скорого расставания, но видеть его мучения было еще больнее. Пришлось скрепя сердце выбрать наименьшее из двух зол.

Теперь следовало позвать Ангела. Боясь, что он может все еще сердиться за мое поведение, но приготовившись извиниться ради Славика, я робко произнес:

– Св… Светозар!

***

– Ты слышишь меня?.. В любом случае, хочу сказать… Прости за мою истерику, это было некрасиво, признаю. Еще хочу сказать, что… я… согласен. Я согласен, слышишь? Сделай уже, что нужно, верни его домой…

Светозар отчетливо слышал все, с первого слова. Он, разумеется, никуда не уходил и даже не думал обижаться, а просто терпеливо ожидал, пока Лисицын успокоится. Сейчас он сочувственно глядел на своего дорогого подопечного, у которого в глазах стояли слезы.

«Бедный, надо бы как-нибудь его утешить. Но как…»

Ответив через Славика, что все услышал и понял, Хранитель крепко задумался. Совершенно не хотелось причинять Вячеславу лишнюю боль, нужно было как-то смягчить ситуацию и помочь ему с ней примириться.

Тут его осенила идея.

«А что, если…» Но для ее осуществления потребовался совет со стороны.

Решив на время отлучиться от подопечного, Светозар помчался на центральную улицу города, к девятиэтажному дому, туда, где жил Михаил Тарасов. Однако, на шестой этаж ему подниматься не пришлось: он еще издали заметил психолога, возвращавшегося из продуктового магазина. Рядом с ним шагал его Хранитель, что-то объяснявший по дороге.

– Варфоломей!

– Таким образом, она должна понять, что ее гиперопека не приносит никакой пользы ее сыну, а, напротив, вредит… Светозар? Здравствуй, дружище! Какими судьбами? Ты запыхался…

– Здравствуй! Нужна твоя помощь.

– С радостью! Что, уболтал-таки его?

– Скорее, не я, а сам Ребенок. С Божьей помощью, как всегда.