Встреча

– Теперь ясно, – вставил свой веский комментарий Вячеслав Александрович, – почему управление телом тебе оставили. Ты – самый проблемный из нас, ты бы не смог просто наблюдать. Из-за тебя нас расщепили.

Глядя на этих двоих, в их глаза, у одного наивно-растерянные, у другого – сосредоточенно-оценивающие, я внезапно полностью осознал, как веду себя, и, бессильно опустившись на стоявшую рядом скамейку, обхватил голову руками. Жгучая смесь стыда и отчаяния нахлынула на меня: я вспомнил день смерти бабули и некоторые другие, хоть и не такие трагичные, но в чем-то похожие случаи и понял, что только что в точности скопировал негативное поведение отца.

– Малыш, я чудовище… Прости меня…

Когда и как я успел из спокойного и рассудительного Взрослого превратиться в истеричного Родителя?! Или адекватным в Лисицыне всегда был именно Бизнесмен, до нашего разделения заслонявший собой мою припадочную натуру?.. Значит, я абсолютно полностью являлся и являюсь сосредоточением всего ненормального, что есть в нашей психике… Я во всем виноват…

Моей спины что-то коснулось. Я поднял голову: они вдвоем поддерживали меня, каждый глядел и чувствовал по-своему, но оба искренне сопереживали мне и старались приободрить.

– Ты очень хороший, Слав, мы тебя любим, – ласково произнес Ребенок. Это мне напомнило, как когда-то он успокаивал Павлушу.

– Ты не преступник и не злодей, ты – интересная и разносторонняя личность, и ты обязательно добьешься успеха, Вячеслав! – мотивировал Взрослый, дополняя своего маленького «коллегу». Эти двое от всего сердца желали мне добра, несмотря на то, каким скандалистом я был, и я просто не смог противиться медленно расплывающейся по моему лицу благодарной улыбке…

– Спасибо вам, ребят. Вы такие классные, – обнял я их в ответ. – Что б я без вас делал…

– Был бы угрюмым, беспомощным, нетворческим идиотом, – пошутил Славик.

– Либо вовсе бы не существовал, – со смешком подхватил Вячеслав Александрович. – Однако, время – деньги, – вернулся он к своему обычному деловому тону и хлопнул меня по спине: – Вставай, дружище, и пойдем уже на работу. Заходить домой, думаю, не стоит, мы успеем по дороге обсохнуть. И еще, – добавил он, когда мы уже шли по улице, – не забывай, что лучше общаться с нами мысленно, а то на тебя уже косо поглядывают, Кащенко нам в данный момент совсем не уместен…

Я не сдержался и хихикнул над его манерой выражаться, как вдруг действительно заметил на себе удивленный взгляд проходившей мимо девушки. Стоило реально быть поосторожней…

При переходе шоссе я имел возможность еще раз пронаблюдать характерные различия каждого из нас. Встав на край тротуара, Славушка с нетерпением стал ждать зеленого сигнала, переминаясь с ноги на ногу, а Вячеслав Александрович принялся рассуждать:

– Итак, красный. Стоит пока не проявлять двигательной активности по направлению к противоположной стороне, иначе есть риск быть размазанными по асфальту. Хотя, как показала практика на примере «Ауди» и «Лексуса», этот риск есть всегда…

– Понапокупают прав и гоняют, наркоманы, блин, – буркнул я про себя, удивляясь, как вообще общество допускает до руля таких придурков, и куда только смотрит правительство.

Загорелся зеленый свет.

– Разрешающий сигнал, – доложил Взрослый, – можно идти. Вероятность тут же отправиться к праотцам несколько снижена… Не забываем смотреть по сторонам, дабы еще сильнее приблизить ее к нулевому значению, – деловито порекомендовал он.

– Славик, аккуратней, – беспокойно вертел я головой, пока Малыш вприпрыжку радостно скакал рядом.

Примерно таким образом мы почти добрались до офиса. Подходя к знакомому углу, я приготовил в кармане мелочь, чтобы подать ее тому самому бродяге, которого почему-то вот уже недели две не видел. Сегодня вместо него здесь сидел другой бездомный, явно не равнодушный к алкоголю, о чем свидетельствовали вид его оплывшего лица и стоявшая между ног бутылка с остатками пива на дне. Ребенок его смотрел несколько нахально, хотя тоже вызывал жалость. На мой вопрос, что случилось с предшественником, бомж, хрипло усмехнувшись, ответил:

– Иваныч? Дык, помер пару недель тому назад. А тебе-то что? Знакомый?

– Ага, вроде того, – расстроенно подтвердил я. – Он был очень приятный человек.

– Да-а, жаль его, хороший мужик был… Спокойный, безотказный, бычком всегда угостит, хавкой… От удара, вроде, говорят, кончился. Пить-то он не пил совсем, а вот… Хоть не мучился. А еще говорят, бухать вредно. Все одно помрем, дык хоть повеселей жить-то будет, правда же? – взяв бутылку, тряхнул он ей. – Слышь, мил человек, а подай на пиво, сколько не жалко, помяну его…

Решив не отказывать ему в просьбе, я достал предназначавшуюся для покойного бродяги мелочь. Славик шепнул:

– Спроси, как умершего дядю звали.

– Тебе зачем? – удивился я.

– Ну… Надо. Потом скажу.

Услышав в ответ: «Свечку за упокой, что ль, поставить хочешь?», я сразу понял, кто и с какой целью на самом деле просил меня узнать имя бедняги.

Неожиданное печальное известие совершенно удручило меня. Нехорошо начинать рабочий день с подобных новостей…