Встреча

какие-то бумаги, то фотографировались на загранпаспорт, то писали кучу заявлений и

только вечером, вконец вымотанные, добрались домой.

Все окна были ярко освещены. И даже лужайка с садом были залиты огнями

многочисленных светильников, прятавшихся в траве и кустах. Сразу создавалось

впечатление праздника. Димка, выйдя из машины, сладко потянулся и почувствовал руки

Джима у себя на животе, а его дыхание - на щеке.

- Солнышко моё, иди раздевайся, я тоже сейчас подойду к тебе в ванную, - проворковал

он в самое ухо и добавил: - Потереть спинку своим елдюсиком.

Дима хоть и был совсем отупевший от круговерти дня, однако, когда вошёл в свою

ванную, то в очередной раз изумился. Здесь было воспроизведено всё в точности, как в

доме у родителей Джима. Не было только биде. Тот же кафель, тот же хром и та же

белизна джакузи. На парня сразу же нахлынули воспоминания о их встречах с Джимом, таких бесконечно далёких, когда были они совсем зелёными пацанами, но уже по-

взрослому любящими. Ему так приятны были те воспоминания и было так жаль, что всё

это уже в прошлом...

Дима опустился на малахитовый кафель и потрогал его ладонью. Память легко

подхватила его и унесла в раннюю юность. Как будто растворились сейчас в толще

времени несколько последних лет. И он, как сейчас, видел себя в ванне в ворохе пены

ждущим прихода своего друга. Как будто на какой-то мифической машине времени он

вдруг опять оказался в той самой ванной комнате дома у Джима, и с минуты на минуту

тот должен сам сюда войти симпатичным юношей, от вида которого у Димки всегда

приятно ныло внизу живота и щекотало позвоночник. Вспомнилось, как тогда Джим

пугал его, изображая крадущуюся пантеру.

- Что? Устал, мой зая? - вдруг около самого уха послышался голос Джима.

Он беззвучно вошёл и опустился на пол позади ванной.

- Да нет. Просто вспоминаю, как ты голяком пугал меня тогда пантерой, помнишь? - не

оглядываясь, ответил Димка.

- Вот так? Р-р-р-р! - раздалось за спиной рычание и парнишка, обернувшись, увидел того

самого школьного друга из "далёкого-далёка" в том же самом голом виде и с тем же

торчащим спереди "хвостом". Только мускулы стали покрепче и волосы на теле гуще.

- Ты выглядишь просто супер! - вырвалось у Димки.

Он невольно залюбовался зрелищем.

- Так чего мы тут сидим? А ну быстро в ванну! Мне тоже не терпится увидеть своего

Димусика без штанишек.

Он легко поднял друга с пола и, буквально разодрав и разбросав всю одежду, дрожа от

нетерпения, прижал к телу. Опять Димка вспомнил эту неистовую пляску губ и языка, которые пытались сейчас зацеловать и приласкать сразу всё и везде. Опять он чувствовал

упругое подёргивание двух горячих членов между прижатыми животами. И опять эти

сильные руки гладили и безжалостно мяли его попку. Уже от одного этого подкашивались

ноги и сознание улетало к звёздам. Наконец его губы переместились к уху и прошептали:

- Я хочу тебя вымыть сам...

Руки подняли любимое тело и опустили в блистательную белизну ванны. Зажурчали

многочисленные форсунки, краники, и воздух наполнился ароматом персика от

вливаемого геля. Джим сидел сзади вплотную к Димкиной спине, обнимая приятеля

согнутыми ногами, и его торчок тёрся по позвонкам. Руками он массировал попеременно

живот, пупочек, грудь, сосочки. И говорил, говорил, говорил на ушко, сам даже не особо

задумываясь что, лишь бы нежно и проникновенно.

Дима, вытянувшись и откинув голову другу на плечо, блаженно закрыл глаза и был

полностью недвижим под гипнозом этих ласкающих рук и нежного баритона, шмелем

жужжащего в ухо. Ванна уже почти наполнилась, и теперь два тела утопали в ароматном

белом облаке пены, наверное, воображая себя плывущими на настоящем райском облаке, где нет веса, забот и несчастий, а есть только бесконечная любовь, безвременье и нега.

Но любящие нежные руки Джима уже спустились к запретному. Они уже перебирали

разбухшие яички, плавающие в персиковом нектаре, и обнимали твёрдый ствол, скользя

по чувствительной головке. Они всё больше и больше беспокоили разум, будя его новыми

приятными ощущениями и понуждая к жизни. Димка заёрзал, застонал. Дыхание

участилось, и он непроизвольно начал водить руками по ногам Джима, вороша жёсткие

чёрные волосики. Как он давно мечтал вот так не спеша поводить ладонями по волосатым

ляжкам друга!

- Димочка, - прошептали губы в самое ухо, - я тебя хочу. Войди в меня! Прошу!

- Но ведь ты этого не любил раньше, - окончательно приходя в себя, удивился Димка.

- Моя попка уже далеко не девственна. Хотя я и сейчас не позволяю другим в ней

ковыряться. Но только не моему Димульчику. Я так соскучился по тебе и действительно

очень тебя хочу! Хочу, чтобы тебе было хорошо. Я ждал этого так долго! Давай? - Джим

уже вставал, цепляя и проводя по всей Димкиной спине своей залупой снизу доверху.

Он поднял за подмышки парня и повернул его к себе лицом, сам прислонившись спиной к

стене. Дима с нежностью посмотрел в его бездонные глаза, почувствовал, что улетает, проваливается в эту чёрную пропасть, и их губы опять сомкнулись. С Джимом он мог

целоваться бесконечно. Ему это нравилось, и делал он это умело и эротично.