Встреча, или другая реальность. Черная Дыра

«-СЕГОДНЯ СЕДЬМОЙ ДЕНЬ. ШЕСТОЙ ДЕНЬ КАК УМЕРЛА НИНА. КАК БЫСТРО ЛЕТИТ ВРЕМЯ, МГНОВЕНИЕ И ТЫ УЖЕ В ДАЛИ ОТ МЕНЯ. СТРАННАЯ ШТУКА ЭТА ЖИЗНЬ, ТО ОНА ПРЕПОДНОСИТ СЮРПРИЗЫ, ТО НИЧЕГО ХОРОШЕГО ОТНЕЕ НЕ ЖДИ. ЕВДОКИЯ ГОВАРИВАЛА, ЧТО ПРАСКОВЬЯ ОТКАЗАЛАСЬ ОТ МЕНЯ ЕЩЕ ПРИ РОЖДЕНИИ. ВЫБРАСИЛА МЕНЯ НА УЛИЦУ, НА ПРОИЗВОЛ СУДЬБЕ. СПАСИБО ЕВДОКИИ ПЕТРОВНЕ, ОНА ВЗЯЛА МЕНЯ СЕБЕ НА ВОСПИТАНИЕ. НИНА, МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА. ХОТЯЩАЯ РАДОСТИ В ЖИЗНИ. ТЫ ЗНАЛА ЕЕ, СВОЮ МАТЬ, ЭТУ БЕЗДУШНУЮ ЖЕНЩИНУ КОТОРАЯ РАДИ СТА ГРАММОВ СПАСОБНА БЫЛА ВЫБРАСЕТЬ СВОЕ КРОВНОЕ ДЕТЯ НА УЛИЦУ. ПЕРЕД СМЕРТЬЮ НИНА СКАЗАЛА МНЕ, ЧТО НАША МАТЬ ДАВНО УМЕРЛА. УМЕРЛА ЛИ ОНА? ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС. ВЕДЬ ОНА ТОЖЕ НЕ ЗАХОТЕЛА ВОСПИТОВАТЬ СВОЮ ДОЧЬ. ЕЙ БЫЛО ЛИШЬ ВЫПИТЬ, БУТЫЛКА БЫЛА ЕЕ СЕСТРОЙ. ГДЕ ТЫ СЕЙЧАС? МАМА. ЗАЧЕМ ОТКАЗАЛАСЬ ОТ НАС? ГДЕ ТЫ? МОЖЕШЬ ТЫ СЕЙЧАС СЕДИШЬ И ПОПЕВАЕШЬ ГОРЯЧИЙ ЧАЙ А МОЖЕТ СИДИШЬ КАК ПРЕЖДЕ В КАБАКЕ-ПИВНУШКЕ, И ПЬЕШЬ С ПОДРУГАМИ ГОРЬКУЮ. ПЕРЕД СМЕРТИЮ НИНА СКАЗАЛА ЧТО ТЫ ЖИВА! ЖИВА И ОДИНОКА. ГДЕ ТЫ СЕЙЧАС? МАМА. ЗАЧЕМ ТЫ БРОСИЛА НАС? Я ТЕБЯ НЕ НАВИЖУ! МАМА. НЕНАВИЖУ И ЛЮБЛЮ. ЛЮБЛЮ, ХОТЯ НЕ РАЗУ Я ТЕБЯ НЕ ВИДЕЛА. МАМА. ДЛЯ МЕНЯ ЛИШЬ ЭТО ОДНО СЛОВО, МАМА, И БОЛЬШЕ НИЧЕГО. ПОХОРОНЫ. ТЕПЕРЬ ПЕРЕЙДЕМ К ПОХОЗОНАМ. ЧТО НАДО ДЛЯ ПОХОРОН? ЕВДОКИЯ ЖАЛОВСКАЯ СКЗАЛА, ЧТО ПОЗАБОТИТЬСЯ О НИХ. НО Я ЕЙ НЕ ВЕРЮ. Я ПЕРЕСТАЛА ЕЙ ВЕРЕТЬ КОГДА ОНА ВТРАВИЛВ НИНУ В ЭТУ АВАНТЮРУ. ОНА ВЕНОВАТА В ТОМ, ЧТО НИНА ПОГИБЛА.»

Прасковья спросила:

–Что за авантюра?

Но Гамарэла лишь ответила:

–Какая разница. Ты бросила своих дочерей, а теперь спрашиваешь какая такая авантюра?

–Да, спрашиваю. – Твердо ответила Прасковья. – Спрашиваю потому что, я кое что поняла. Поняла что я не та кем я являюсь. Поняла что, жизнь моя вся прошла никчемно. Я никто в этом мире. – И на лице Прасковьи появились слезы. – Я, я… – Хотела она что-то сказать. Хоть что-нибудь, но не могла. Она чувствовала вину перед этой женщиной, перед своей дочерью. Перед собой. Почему она такая? Она, ненавистная всеми и презираемый собственной дочерью. Ненавидящий ею и любимая дочерью. Кто она? Мать или изверг? Это она конечно поняла, как поняла и то, что она отвергнута, отвергнута обществом. Любимая алкоголем. – я молю о прощении. – Сказала она. – О: -Если дочери могли простить меня. Меня, бездушную и жестокую женщину. Женщину которая ради собственного Я, ничего больше не интересовало.

Гамарэла слушала Прасковью и тяжело вздыхала. Она понимала ее чувства, чувства женщины забытый и отвергнутой. Никому не нужной, и всеми презираемой. Гамарэла сказала:

–Что ж, я дам еще один шанс. Наверное последний и решающий. Не упусти его. Он будет в твоей жизни последний шанс.

Гамарела дотронулась до ее темя своим посохом. И! В туже секунду все закружилось завертелась. Прасковья с невероятной быстрой скоростью полетела вниз а Гамарэла исчез. Исчез во мраке бесконечного космоса. В чувстве эйфории глубокого полета, Прасковья почувствовала что она упала. Упала и ее голова закружилась. Прошло несколько секунд, и она почувствовала что лежит на кровати. Открыв глаза, она увидела перед собой стоящих Григория, Нину, Феклу и Марфу. Она повернула голову в сторону окна. У него стояла смотря в окно полная женщина. Секунда, и очертание приобрели форму. Лагужина повернулась к ней лицом. Подошла к ней спросила:

–Как ты себя чувствуешь?

Прасковья инстинктивно укрылась с головой одеялом и в темноте подумала.

«ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ?»

Она отмахнула одеяло с лица. В надежде что это сон, но это была явь. Явь которая сопровождалась головной болью и головокружением. Прасковья сказала:

–Голова болит и кружится.

Григорий сказал:

–Тише, это скоро пройдет не беспокойся, ты дома.

Прасковья подвинулась к спинке кровати и сев спросила:

Голова у Прасковьи ужасно болела. Можно сказать раскалывалась на две части. Прасковья схватившись рукой за голову, тяжело прокряхтела: -Как болит голова, раскалывается на две части. – Она посмотрела на Мужа. Спросила. – Что произошло?

Лагужина спросила:

–Ты что-нибудь помнишь?

Прасковья развела руками.

–Ничего.

–Что ж. – Сказала Фекла. – Это и понятно. Тебя привезли домой в полной отключе. Я даже не знаю, как можно было так напиться?

Голова у Прасковьи болела, и она ничего не помнила. Помнила лишь то, что кто-то дал ей еще один шанс. Помнила то, что она пообещала исправиться и больше не прикасаться к бутылке. Она помнила слова:

–Что ж, я дам еще один шанс. Наверное последний и решающий. Не упускай его. Он будет в твоей жизни последний шанс.

Это она помнила, как наставление. Как зарок своей жизни.

Глава-20

Лагужина попросила оставить их с Прасковьей наедине. Когда все вышли, Евдокия Жаловская взяла стул, поставила его возле кровати, села.

В эту самою секунду Прасковья что-то вспомнила.

«ДА, ЭТО ОНА. ОНА ТА СТЕРВА, ЧТО УПРЯТАЛА МЕНЯ В ДУРДОМ!»

Лагужина спросила:

–Расскажи, что ты помнишь?