Встреча, или другая реальность. Черная Дыра

— Мы пристально посмотрели друг на друга и, он растворился. — Сказала Прасковья. — Затем, какая-то сила сказала мне иди, и я пошла. Я не помню, что было дальше, я лишь помню, что я находилась в каком-то кабаке, меня почему-то звали Феклой. Я была там с Марфа, то есть с собой. — Удивилась Марта своим словам. — Я помню, что нас кто-то представил тебе Прасковья. Какая-то толстая женщина. Ее имя? Как же ее имя, Лагужина. — Вспомнила Марфа фамилию женщины. Она много пила, даже чересчур много. Затем, Она с тобой Прасковья уехала, а я осталась…

— Очень интересно. — Иронично перебил ее Григорий. — Что же было дальше?

— Я вижу, Вы мне не верите? — Поспешила возразить Марфа.

— Трудно поверить в такое.

— Согласна, и все таки это было.

— Продолжай Марфа. — Поспешила сказать Прасковья — Мы слушаем.

— И так. — Продолжала Марфа. — Я еще немного посидела в кабаке, а затем направилась к Степаниде. Это как я понимаю моя теща. — Пояснила Марфа. — Придя к ней я, рассказала ей все то, что произошло со мной в кабаке и с Прасковьей, а так же упомянула и про Лагужину. И та мне сказала, что Лагужина не тот человек, с которым можно иметь дело. И так, все складывалось к тому, что Прасковья в опасности. И то, что ей можно помочь, лишь в том случае, если у Лагужиной нет никаких планов насчет Прасковьи. Это конечно было безумие, но произошло то, чтобы мы назвали из ряда вон выходящее. К Степаниды позвонили из НКВД, и сказали, чтобы она не лезла в это дело, и то, чтобы она держалась от Прасковьи подальше. Наутро к Степаниде приехали и забрали ее. Кто были этими людьми мы так и не узнаем. Но как я думаю, на нее кто-то донес, и она стала жертвой черно марателя. Это так. — Утвердила она.

Прасковья с интересом спросила:

— Что же дальше?

— Мне позвонили. Это был звонок из приемной кремля, и попросили никуда не уходить, якобы за мной должны прийти. Я не стала никого дожидаться и вышла из квартиры, но, не успела я выйти из квартиры, как тут же меня арестовали. И сказав; — что мы же предупреждали Вас, — увели. Привезли меня в НКВД. Там меня уже ждали. Меня привели в кабинет, и там я воочию увидела Берию.

Прасковья удивилась:

— Как самого…

— Да. — Утвердила Марфа. — Самого Лаврентия Берию.

— И? — С настороженностью спросил Григорий. — Что же он тебе сказал?

— Это я не могу Вам рассказать.

— Но ты уже начала.

— Я говорю лишь то, что могу сказать.

— А, ясно. — Нехотя протянул Григорий

Конечно, Марфа не сказала то, о чем она говорила с Лаврентием Берией, но я напишу их разговор целиком. И так…

В красном кабинете здание НКВД, за большим письменным столом сидел человек. Он носил пенсне. Сейчас он что-то писал в большой тетрадке. Увидев Феклу, он тут же отложил перо в сторону, поздоровался и предложил Фекле сесть. Та приняла предложение, села.

Берия начел разговор:

— Вы знаете, зачем Вас пригласили сюда.

Фекла спокойно ответила.

— Нет, не знаю.

Лаврентий Палач взял не такую толстую папку со стола, раскрыл ее, сказал:

— Тенева Фекла Георгиевна. Родилась 22 мая 1899года в Рязани. В Москву Вы перебрались в двадцать девятом году. Женились. Ваш муж, Нол Семен Георгиевич. Враг народа. Арестовали как врага народа два года назад. Это так?

— Так. — Горько сказала Фекла. — Это так.

— Это так. — Согласился Лаврентий. Он эти слова сказал жёстко, как будто выбросил что-то, что ему было противно и, презрительно.

Поняв это, Фекла поспешила спросить:

— Вы меня в чем-то подозреваете?

— Это к делу не относятся. — Отрезал тот. — Молчать. — Крикнул он, и стукнув кулаком по столу добавил. — Вам слово никто не давал. — И пристально посмотрев на Феклу сказал. — Я пересмотрел дело Вашего мужа, в нем есть изъяны. — Он пристально посмотрел на Теневу. Та не вымолвив ни единого слово, сидела на стуле в полном остолбенении. Может она была и рада услышанному, но, показать это она не могла. Берия поинтересовался: — Что же Вы молчите? Что молчите?

— Вы же мне запретили говорить. — Тихо ответила та.

Ответ Феклы Берии пришелся подуши. Он легонько улыбнулся, спросил:

— А если можно было говорить, что бы Вы сказали?

Фекла усмехнулась.

— Что я могу сказать. — Сказала она. И тяжело вздохнув, добавила. — Вы забрали моего мужа, а теперь говорите, что в деле изъяны. — Она усмехнулась. — Изъяны, сказали просто, мы посадили Семена ошибочно. Просто ради… — Она запнулась.

— Просто ради чего? — Спросил Берия. — Договариваете.

— Просто ради забавы.

— Значит, Вы считаете, что мы тут забавляемся?

— Этого я не сказала.

— Но Вы так думаете, ни так ли, а? Я ведь прав, ни так ли? По глазам вижу что так. О! Как Вы нас ненавидите, в Ваших глазах я вижу ненависть. Да, я прав, Вы ненавидите. Как вы ненавидите. Я это чую. — Казалось, что Берия играл с ней, он хотел знать, сколько она может терпеть его призрение, призрение ко всем тем, кто по ту сторону занавеса. — Знаете. — Продолжал он. — Я Вас не виню, не виню за ненависть к нам, это Ваше права. Но не забывайте, кто мы, а кто Вы.

Фекла ответила:

— Это я помню.

— И?

Фекла ничего не ответила. Она лишь отвернулась. Ей было, противна, противна, слушать его.