Встреча, или другая реальность. Черная Дыра

— Да. — Протянул Лаврентий. — Я не ошибся. Вы гордая женщина и очевидно не глупая.

Фекла посмотрела на собеседника, умоляюще спросила:

— Что Вам от меня нужно? Не мучьте меня скажите, что надо сделать, что бы Семен вышел на свободу.

— Вы правильно меня поняли. — Сказал Берия. — Вы должны что-то для нас сделать.

— Что?

Стоящий за дверью Григорий и Марфа внимательно слушали разговор. Но когда этот разговор зашел о самом деле, он прервался. Тишь, тишь поглотила шум. Стало тихо, словно неведомый всепоглощающий страх вошел в этот дом. Жуть тишины. Страх пустоты. Все опустошающий страх души. Словно кто-то или что-то поглотило их душевное спокойствие.

Марфа тихо прошептала:

— Я не понимаю, что происходит? Но то, о чем они сейчас говорят, отнюдь не для наших ушей.

— Это так. — Согласился Григорий. — Я вообще не понимаю, что здесь происходит. Очевидно это не то, что всем было подвластно видеть.

— Что же это?

На этот вопрос у Григория, не было ни какого ответа.

Тут что-то или кто-то сзади из простонал:

— МЭТРЭН.

И второй голос протянул.

— МЕССИР ЗА НАМИ НАБЛЮДАЮТ.

В эту секунду, Григорий и Марфа увидели, как Берия повернулся к ним. Его лицо изменилось. Теперь это не было то лицо которое они видели, это было лицо нечто, похожее на… Это был страх, страх и ужас нечто изнутри. Это было пустота пустоши. Опустошенность души, страх перед неизбежном. Как ветер он налетел на них, и растворился в не бытье. Оставив за собой лишь не бытие.

Марфа упала на пол. Григорий склонился перед ней и убедившись, что она жива, взял ее на руки и отнес в спальню. Положил ее около Прасковьи. Затем он спустился на первый этаж, вышел на улицу, закурил.

Что-то зловещие и опустошенное чувствовалось в воздухе. Страх охватил Григория. И он вернулся в дом.

Пустота пустошь и пустыне. Сейчас находилась в его душе. Он не знал что с этем можно сделать. И он поднялся к Прасковьи и Марфе. Сел подле них и тяжело вздохнув, сказал:

— Что за жизнь, так живет человек и… — Он запнулся, а затем заплакал.

Глава 12

— Жизнь. Что есть жизнь? Вряд ли кто сможет ответить полноценно на этот сложный вопрос. Вот две женщины, лежат на кровати. Впрочем, и непонятно лежат ли они. То, что я сегодня видел, можно сказать и безумие. Безумен ли я? Вряд ли. Я совершенно нормальный человек. И вряд ли я безумен. Хотя я знаю, что я видел, и было это на самом деле? Несомненно.

В этот момент чей-то голос сказал:

— Ты в этом уверен?

Григорий нечему не удивился, сказал:

— Ну вот, опять слышатся чей-то голос. Значит, я все же безумен. — Он огляделся, никого в комнате не было. — Никого сказал он. — Я…

— Нет. — Снова перебил его кто-то. — Вы в порядке.

Григорий указал рукой на женщин.

— А они? — Спросил он.

Чей-то голос спросил:

— А Вы как думаете?

Григорий задумался.

— Я; — никто не скажет, что болен, а уж мертв и подавно.

Он встал на ноги и заявил:

— Я не безумец, я нормальный живой мужчина, и я тебя не боюсь, кто бы то ни был, покажись! — Эта фраза была похожа на выстрел. Григорий не привык к непониманию, и он знал, что лучше всего напасть на противника, чем отступать.

— Значит Вы считаете что Вы живы?

Григорий однозначно утвердил.

— Это так.

— Тогда как Вы объясните это.

И тут Григорий увидел, что-то, что не укладывалось в его рассудок. Он оказался сейчас не в комнате, а в своем кабинете. Да, это был его кабинет, кабинет где он работал. Он был большей и светлый кабинет. В углу стояли часы с боем, у стены шкаф с лежащими в нем документами. По середине кабинета стоял рабочий стол. На столе лежали кладбищенские венки. В какой-то миг Григорию стало не по-себе. Он почувствовал пустоту в душе. Как будто, что-то непонятное и неприятное царапало его изнутри. Что-то разрывало его душе на части. Что-то не естественно ужасное и в то же время меланхоличное. Страх. В первый раз в жизни Григорию стало страшно. Страшно не за себя, а за двух лежащих в спальне женщин. Женщин, лежащих на кровати в спальне его комнаты. Да, это так. Он боялся за этих женщин. Разве это не так, он переживал за обоих. Почему? Он их любил, любил обоих. И это факт. Факт который он не смог отрицать.

Что же еще он увидел. А увидел он то, что вряд ли можно было понять. Две женщины встали с кровати, и выйдя из комнаты спустились в гостиную. Сели за стол, позвали человека, и приказав ему принести чаю, стали беседовать. Прасковья сказала.

— Сегодня я слышала что Николай Семенович заболел.

Марфа ответила покуривая сигару.

— Говорят что он вчера задержался с Марией Петровной и вернулся домой лишь за светла.

— Где же он был с Марией Петровной, она же жената?

— У нее дома.

— А муж?

— Мария Петровна отправила его на бал.

— Какой бал?

— У графа Лоза.

— И он пошел без жены?

— Ага.

— И? — Заинтересовано спросила Прасковья. — Что же дальше?

— Придя домой он завалился в постель и уснул.

— Наверное и он повеселился!!!

Женщины рассмеялись.

Изумленный Григорий спросил:

— Что это?

Голос ответил:

— Это та жизнь о которой они грезят. И в которой они живут во сне.

— Ты лжешь! — Неистова выкрикнул Григорий. — Я знаю их обоих, и гарантирую, что этого не может быть. — Утвердил он.