Встреча, или другая реальность. Черная Дыра

— Ласку и понимание. — Сказала она. — Ей не хватает внимание. Она из тех людей, которым нужно все или ничего. Она, как и все женщины любят деньги. Что любит властвовать. Если б не революция я уверенна, что она была б барыней.

— Но революцию для того и сделали, что бы уравнять права всех. — Возразил он. — Что же это получается? Если б не было б революции, то мы жили с ней душа в душу?

— Выходит так.

— Нет, так не пойдет. — Возразил он. — Я не стану ломать свою жизнь ради нее, и потом, если б это было б возможно, но это не возможно. То, что сделано, то сделано, и нет пути назад.

— К сожалению, ты прав Григорий. — То, что сделано, то сделано. Но разве сейчас нельзя сделать ее счастливой?!

— Счастливой? Но как?

— Понимание и ласка, вот что спасет Ваш брак.

Григорий задумался.

— Ты уверенна?

— ДА, УВЕРЕННА. — Однозначно ответила она.

— А где сейчас моя женушка, не знаешь? Домой она еще не возвращалась.

— Она уехала с Лагужиной. — Ответила Марфа. — Я не знаю, куда они поехали.

— Здесь вопрос в другом. — Сказал он.

— В чем?

Григорий нагнулся к Марфе, сказал:

— Вопрос заключается в ином.

— В чем?

— Зачем она ей? Вот в чем вопрос. — И как бы отвечая на поставленный вопрос. — Ее ужели? — Догадывалась она.

— Вот именно.

Что Григорий имел в виду? Все очень просто. Дело было в том, что в те времена, впрочем, как и сейчас, агентов вербовали одним способом, шантажом. А так как директор НКВД знал, что Григорий очень опасен, а арестовать его не представляется никакой возможности, они решили воспользоваться Прасковьей. Как? Я еще не знаю.

Григорий задумался.

Григорий знал, что им надо человек для одной из работ на ближнем востоке, и он был уверен что, Лагужина Прасковью для того и взяла в оборот, чтобы выполнить это задание.

Марфа спросила, видя Григория в раздумье:

— Что с тобой?

— Ничего. — Ответил тот. — Если она в НКВД, то я завтра об этом узнаю. Они сами мне об этом сообщат с утречка. — Он встал из стола, подошел к окну, добавил. — Я в этом абсолютно уверен.

Видя, что Григорий в не себе, он подошла к нему сзади, обняла его за шею, спросила:

— Ты расстроился?

Тот положил свою руку на ее руку, и тихо сказал:

— А ты думаешь, что выслушать такое приятно?

Понимая его состояние, Марфа спросила, не хочет ли он расслабиться? Тот сказал, что это ему сейчас и не хватает. Марфа расстегнула его рубашку, и, повернувшись к ней лицом, Григорий и Марфа слились в жарком и горячем поцелуи. В какой-то момент им показалась что, их тянет друг к другу. И они не успели опомниться, как оказались в постели, и Григорий вошел в Марфу.

Глава 5

И так дорогие читатели, если Вы можете сказать, что произошло дальше, то, Вы удивитесь, а может, нет. Впрочем, проверти себя, догадливы Вы или нет. Я знаю, что произошло в эту ночь, и сейчас расскажу об этом. И так начнем.

Ночь стояла над Москвой, тихо и мирно желтая луна озаряла мрачную землю России. В поселке все спали. Казалось, что ничто не предвещало беды. Но неожиданно этот покой нарушил рев автомобиля. Мотор затих так внезапно, как и возник. Затем скрипнула калитка и, через несколько минут тяжелые шаги подошли к двери. Опрели ее, и вошли в дом. Это было никто иная как Прасковья. Она ежа в машин Лагужиной, каким то образом поправила свое здоровья, и, придя в чувства, приехала домой. Это было неожиданным и скверным поступком. Она прошла в дом, осмотрев несколько комнат и не найдя мужа, оно разделась и легла в кровать, где почивали Григорий и Марфа. Она была уверенна, что в доме никого нет, но она ошибалась. Ей что-то мешало уснуть, что-то большое и огромное. Два объекта, что лежали возле нее. Она испугалась, и запаниковала. Она вспрыгнула с кровати, напугав при этом спящих, подбежала к выключателю, и включила свет.

Она сразу отрезвилась, видя в постели своего мужа, с какой-то женщиной. Но через секунду она сумела различить женские контуры Марфы. Она узнала б ее из тысячи других женщин. Она ее узнала.

Марфа сидела нагой в кровати и, тряслась от ужаса испытанно только что. Григорий же спокойно надел халат, вытащил из портсигара папиросу, со стола спички и закурил.

— М-м-мне-е-е… то-ж-же. — Заикаясь, попросила она.

Тот дал ей, что она просит, и сказал, обращаясь к Прасковьи:

— Так до смерти напугать можно. — Он выдержал паузу и холодно добавил. — Тебя стучаться не учили?

— Отстань от нее. — Сказала Марфа. Она уже пришла в себя и, могла здраво мыслить.

Придя в себя, Прасковья жестко спросила:

— Что здесь происходит?

— Ничего не происходит. Ответил спокойно Григорий. — Мы тут спим.

— Вижу, что спите. — Оскалилась Прасковья. — С кем? — Строго спросила она, и указав рукой на Марфу строго воскликнула. — Что с ней?! С этой сукой?

— Я не сука! — Возразила Марфа. И на ее лице появилась недовольство. Она затянулась сигаретой.

— А кто же ты? — И она вы ругнулась. — СУКА!!!

Этого Григорий не смог стерпеть. Он не привык, чтобы в его доме ругались, тем более, он не мог позволить, чтобы дело дошло до драки. Он подошел к Прасковьи, и, взяв ее за руку, попросил успокоиться, и пообещал ей все объяснить. В частности он сказал: