Встреча на далеком меридиане

- Я возвращаюсь в Канаури, - заявил он. - Надо кому-нибудь быть с Коганом. Если операция все же окажется необходимой, я буду около него, когда он очнется. - Он взглянул на часы. - Я спущусь за час. Если операции не потребуется, я приеду к концу дня. Или же завтра. Все равно раньше завтрашнего дня все разгрузить не успеют. А вы поезжайте дальше.

Сердитый взгляд, который он бросил на Ника, казалось, говорил: "А ты, приятель, можешь отправляться ко всем чертям, если тебе угодно. Я и пальцем не двину, чтобы тебя остановить".

Мотор загудел, задрожал, и Гончаров поставил первую передачу. Его все еще терзали сомнения и тревоги, но теперь к нему хотя бы частично вернулось чувство самоуважения.

Чтобы облегчить ему отъезд, Ник сказал:

- Давайте и я поеду с вами. Черт возьми, перестанем же наконец ссориться.

Гончаров решительно помотал головой и даже не обернулся.

- Нет, лучше я буду там один. Вы сможете быть полезным на станции. Пока!

Он приподнял ногу, рывком включил сцепление, и Ник отошел в сторону. "Джип" вырвался из ряда машин, описал крутую дугу, так что из-под колес полетели камни, и понесся по дороге вниз. Геловани смотрел вслед, пока "джип" не скрылся из виду, потом почесал затылок.

- Я так и знал, что этим кончится, - сказал он. - Одного не понимаю зачем он вообще поехал с нами.

Колонна выстроилась в прежнем порядке, и снова начался подъем. Теперь, без отвлекающего присутствия Гончарова, Ник почувствовал, как на него все сильнее действует окружение гор. Он напомнил себе, что дорога, по которой они едут, - не шоссе для туристов, нет, ее строили специально для научно-исследовательской станции, одиноко стоящей в горах. На средства какого-нибудь частного института этого не сделаешь. Дорога поднималась все выше и выше, и ради каждого ее фута взрывали скалы. Лишайника здесь было мало, и ничто не смягчало лунную суровость голого камня. Сверху неслись ледяные потоки воздуха, заснеженные участки становились все больше и больше, и вот "джип" стал пробираться уже по ровному белому ковру толщиной в несколько дюймов. Теперь они поднялись выше некоторых пиков - над головой раскрывалась такая необъятная голубая небесная ширь, что дух захватывало. Кое-где показались кучевые облака, которых утром не было.

Впереди, на расстоянии полумили, их поджидали три трактора-вездехода, словно три чудовища, пасущиеся на белой поляне. Они стояли, высоко задрав квадратные черные головы, сверкая на солнце квадратными стеклянными глазами, подогнув под себя передние лапы - звенья гусеничного хода. "Джип" некоторое время еще пробирался вперед, но наконец зарылся носом в сугроб, отчего за ветровым стеклом взлетели снежные облака. Машина застряла прочно. Колеса ее беспомощно вертелись, она выла и рычала, словно предупреждая остальные машины в колонне. Дальше ехать было невозможно. Шоферы посигналили, и в ответ на их гудки три огромных чудовища медленно двинулись навстречу, неуклюже переваливаясь с камня на камень, выплевывая вверх дизельный дым.

Ящики с оборудованием были быстро и ловко переставлены в высокие кабины вездеходов. Каждый, кто работал здесь, отлично знал свои обязанности, им приходилось делать это не впервые. Через какие-нибудь полчаса грузовики и "джип", теперь уже пустые, спускались обратно с гор, а снова оставшиеся одни вездеходы неторопливо поползли вверх к белым отвесным утесам - туда, откуда они спустились к машинам.

Они карабкались все выше и выше, и все шире и шире растягивалась внизу горная цепь Кавказа. С севера на юг и с запада на восток, от одного края горизонта до другого сверкали своими снегами каменистые горы. Петляющему подъему, казалось, не будет конца. Порой вездеходы кренились то на одну, то на другую сторону так сильно, что Ник думал, вот-вот они свалятся, но шоферы только еще энергичнее налегали на руль, они знали дорогу как свои пять пальцев.

Седловина - впадина между двумя пиками - была совсем как блюдце, и вездеходы подползли к ее краю, как мухи, секунду балансировали на нем, потом вдруг скользнули вниз, и над головой не осталось ничего, кроме бескрайнего неба да двух зубчатых вершин в снежных шапках.