Встреча на далеком меридиане

— Вы правы, — согласился он неохотно. — Я вас вынудил к этому, что еще раз показывает: здесь, в горах, никто не застрахован от того, чтобы выкинуть какую-нибудь дурацкую штуку. Никто. Теперь я уже никогда не посмею никого винить. — Вид у него был почти злой, рот кривился в усмешке, скрывавшей боль. — Мы с вами умеем давать уроки друг другу, неплохие уроки, а, как вы считаете?

Встречать их вышел Геловани — он вихрем пронесся по краю озера и, остановившись, обдал их фонтаном снега. Лицо его расплылось в улыбке.

— Ну как поживаете, пещерные жители? — крикнул он.

— Скажи-ка лучше, — остановил его Гончаров, — импульсы поступают?

— Ну конечно, то немногое, что идет из потоков с такой энергией.

— А от установок вокруг озера?

— У нас есть подсчеты за несколько дней подряд. Вот позавтракаете и потом сами посмотрите. Сейчас как раз готовят завтрак — все ваше любимое. — Он внимательно посмотрел на Ника. — Как вы? Вид у вас такой, словно с вами там произошла что-то очень приятное. Не то вам просто идет борода. В общем, какая-то перемена в вас есть.

В столовой их ждали почти все, кроме Вали. Ник тотчас заметил ее отсутствие, но вокруг была такая теплая, дружеская атмосфера — он почувствовал, что теперь он приобрел право говорить «мы» наравне со всеми. И когда кто-то сказал: «Ну ладно, товарищи, садитесь!» — он знал, что это обращаются и к нему тоже. Но он попросил сесть за стол без него, он должен ненадолго отлучиться. Ник был грязен, он устал, но главное — у него начали сильно дрожать руки, ему было бы неприятно, если бы это заметили. Он хотел прежде прийти в себя. Впрочем, поднимаясь по лестнице к себе в комнату, он улыбался, потому что даже лестничные перила под его рукой были ему знакомы, и у него рождалось ощущение, что он вернулся туда, где многое ему дорого и полно значения…

Дверь в белую комнатку Вали была приотворена; проходя мимо, Ник заметил Валю и открыл дверь пошире. Валя сидела, сжав руки на коленях, выражение лица у нее было серьезное. Увидев Ника, она побледнела. Здесь его встретили не так тепло, как там, в столовой, — здесь он был принят холодно и натянуто.

— Тебе не следовало ходить, — сказала Валя. — Ведь ты же никогда не бывал в горах.

— Но, Валя, мне этого хотелось. И я не жалею, что пошел.

— Пусть так, — протянула она. — Но все равно я за тебя беспокоилась. И ты изменился, я это вижу.

— Да, я очень изменился.

— Я тоже, — сказала она, и Ник почувствовал, что они говорят о разном. Голос у нее был ровный, глаза стали как будто больше, лицо исхудало. — Все это время я не только беспокоилась, я много думала.

— И я. Валя, я тоже передумал о многом. И мне кажется…

Она поднялась со стула, весь вид ее выражал усталость.

— Потом поговорим, — сказала она. — Я боялась, что выдам себя при твоем появлении, потому и не спустилась в столовую. Но теперь надо идти. Покажется странным, что я здесь одна.

— Валя! — воскликнул Ник, пораженный ее холодностью. Она спокойно обернулась — не сразу, как будто даже нехотя — и посмотрела на него грустно и с выражением глубокого сострадания. Потом все же улыбнулась, протянула руку и слегка коснулась его небритой щеки.

— Позже поговорим, — повторила она, на этот раз ласковее.

Валя вышла из комнаты, а Ник стоял и смотрел ей вслед, и в душе его поднималась смутная тревога.

Он был так взбудоражен, что не мог оставаться один у себя в комнате и вскоре спустился вниз. За столом было оживленно, шумно, празднично. Валя, сидевшая напротив Ника, казалось, принимала участие в общем веселье. Она смеялась и аплодировала со всеми вместе, когда Нику с шутливыми возгласами подали особое, специально в его честь приготовленное блюдо: кавказский вариант американской яичницы с беконом. Ник никак не мог разобрать, что ухитрились проделать с беконом. Гончаров посмотрел на блюдо скептически.

— Вы, конечно, мужчина смелый, но если вы одолеете это, вы совершите самый отважный поступок в своей жизни. — Он поднял стакан чаю и шутливо обратился к Нику — За ваше здоровье!

Валя еле заметно улыбнулась Нику, и на мгновение он опять почувствовал в ней ту сдержанность, с которой она встретила его у себя в комнате. Но это всего лишь преходящее дурное настроение, сказал себе Ник, ведь сейчас у всех напряжены нервы. За веселыми разговорами скрывалось явное нетерпение: все знали, что в это самое время наверху в лаборатории за них работают в ждут их осциллографы и счетчики, регистрирующие импульсы, которые идут от установок в контейнерах.