Встреча на далеком меридиане

— Это там, на юге, вы провели второй эксперимент, который упоминался в «Правде»? — негромко спросил Ник.

Гончаров резко затормозил перед красным сигналом светофора, и регулировщик вперил в него изумленный взгляд: машина Гончарова остановилась как раз поперек пешеходной дорожки.

— Да, — сказал Гончаров, глядя прямо перед собой и не замечая, с какой злостью смотрят на него люди, обходящие машину спереди и сзади. — Этот прибор вы тоже увидите. Знаете, я испытываю эстетическое наслаждение, занимаясь исследованием космических лучей на открытом воздухе — в пустыне или в горах…

Раздался сердитый свисток милиционера.

— Это вам, — сказал Ник спокойно.

— Мне? Почему?

— Посмотрите, где вы остановились! Либо проезжайте дальше, либо дайте задний ход.

— И правда, — сказал Гончаров, удивленно оглядываясь по сторонам. — Ну, теперь уже ничего не поделаешь. Сейчас дадут зеленый свет.

Раздался новый свисток, еще более сердитый.

— Берегитесь! — сказал Ник. Его бесило, что Гончаров так невозмутимо уклоняется от разговора о втором эксперименте даже после прямого упоминания о нем. Однако он твердо решил быть таким же непроницаемым и уклончивым, как его собеседник. — Через десять секунд этот фараон подойдет к нам…

— Фараон? — переспросил Гончаров, оглядываясь. — Если уж вам так хочется употреблять жаргон, то у нас существуют более новые эквиваленты «мильтон» или «крючок», однако культурные люди…

— Ну, пусть мильтон или мент, — сказал Ник, — а вы все равно угодите в тюрьму. Дайте задний ход.

Гончаров невольно рассмеялся.

— Критика критикой, но у вас есть пословица: «Не чайнику перед котлом хвалиться». Видите ли, дорогой мистер Чайник, мне как-то довелось ехать с вами…

— Ну и?..

— У меня все время душа в пятки уходила. Скорость сто километров в час, а машина вензеля выписывает… — Зажегся зеленый сигнал, и машина Гончарова прыгнула вперед, как заяц. — О чем я говорил? Ах да… Нам нужно добраться до станции прежде, чем начнутся снегопады. Иначе это может оказаться не слишком простым делом. На этой горе метели иногда начинаются уже в сентябре, хотя в долинах еще стоит летняя погода…

— Самосвал… — пробормотал Ник, изо всех сил нажимая на воображаемые педали.

— Конечно, если начнутся снегопады, — продолжал Гончаров, на скорости в шестьдесят пять километров пуская машину накатом, чтобы сэкономить бензин, — можно будет взять наш трактор-вездеход. Раньше нам приходилось перевозить оборудование самим на лыжах. Как-то раз мы подняли туда несколько тонн оборудования. Но теперь мы… — Он опять включил третью скорость, чтобы обогнать еще одну машину, — мы строим дорогу. Я уже говорил в Академии о продлении вашей визы и думаю, что все будет в порядке.

— Так, значит, точно это пока неизвестно?

— Пока нет. Но если визу продлят, сможете вы задержаться в СССР на такой срок? Вы уладили свои дела?

— Но я же писал вам, что рассчитываю пробыть здесь довольно долго.

— Я знаю. Но когда вы приехали, вам по-видимому, надо было уладить еще какие-то дела. Какие-то дополнительные дела. Так, значит, они улажены?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Ник. — Я с самого начала ехал сюда с тем, чтобы сделать доклад, а потом совместно с вами попытаться установить причину несоответствия наших результатов. Никаких дополнительных дел у меня не было.

— Понятно, — отозвался Гончаров. — Следовательно, вопрос только в продлении визы. Но это решаю не я.

— А если ее не продлят? Мне придется уехать в конце недели?

— Нет никаких оснований предполагать, что ее не продлят, — пожал плечами Гончаров.

— Как я уже говорил, — продолжал Ник, — дополнительных дел у меня не было, но мне кажется, что у нас появились какие-то дополнительные несоответствия.

Гончаров сперва ничего не ответил, потому что разворачивал машину перед входом в институт, затем, открыв свою дверцу, он сказал:

— Да, я как раз собирался поговорить с вами об этом. Я не стал посылать вам сообщение о наших новых данных, зная, что вы уже уехали и письмо едва ли вас догонит.

— Ах, вот как, — сказал Ник огорченно: его расстроило, что Гончаров сослался на столь малоубедительный предлог.

— А когда вы приехали и я хотел рассказать вам, оказалось, что это невозможно, — продолжал Гончаров.

Ник удивленно посмотрел на него, и Гончаров слегка развел руками.

— И только из-за вас, — закончил он со сдержанным гневом, хотя тон его оставался любезным. — Пойдемте.