Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны

Крейг немедленно отдал приказ двигаться вперед, по направлению к Леквицу и Эльбе. Когда все «джипы» проехали мимо последних домов города и передовая машина была уже в 150 ярдах от его границ, настоящая пыльная буря справа по курсу заставила нас остановиться. Раскрыв рты, мы изумленно вглядывались. Там, по соседней дороге, ведущей к Заушница, двигалась колонна всадников. У всех одновременно вырвалось только одно слово: «Русские!»

Всадники, видимо, тоже заметили «джипы». Они повернули направо и помчались галопом навстречу американцам. Среди них оказалось несколько солдат на велосипедах и мотоциклах. Мы повыскакивали из машин. Прошло некоторое время, пока первый русский подъехал к нам. «Я думал, что этот парень никогда не доедет, сказал мне после один солдат. Я не мог оторвать глаз от его мотоцикла. В нескольких ярдах от нас он бросил мотоцикл, отдал честь, улыбнулся и протянул руку. Потом подошли все остальные».

Так произошла эта встреча. Время 16.45. Солнце клонилось к закату. День был ясный. Никто и подумать не мог, чтобы сказать что-нибудь вычурное. Американцы говорили на ломаном русском: «американски», русские отвечали: «русские». Это был исторический момент, каждый это понимал. Но никто не думал о речах «для истории». Единственное, что прозвучало несколько высокопарно, это заранее составленная речь рядовою первого класса Игоря Белоусовича. Родившийся в Шанхае в русском семье, Белоусович был включен в патруль как переводчик. Он сказал русскому старшему лейтенанту, подошедшему первым: «Я приветствую вас по этому историческому поводу от имени американской армии и нашего командования. Быть здесь — честь и слава».

Русский ответил не менее высокопарно: «Это историческое событие. Настал день, ради которого сражались обе наши армии. Для меня большая честь быть здесь. Замечательно, что мы встретились в этом месте. Наша встреча войдет в историю».

Но это были единственные высокопарные тирады. В целом же господствовало искреннее чувство дружбы между нами. Оно шло от чистого сердца. Большинство из нас могли только улыбаться и произносить слово «товарищ». Кинокамер не было. Сделали фотоснимки. Обменялись сигаретами. Один американский солдат взобрался на лошадь русских и гарцевал вокруг. Каждый улыбался и чувствовал себя достаточно глупо, поскольку не мог почти ничего сказать. Все проклинали языковой барьер.

Встреча была короткой и довольно бессвязной. Русские были из Житомирского кавалерийского полка. Они сообщили, что направляются к Дрездену и должны спешить. Произошло нечто необыкновенное, хотя, собственно, еще ничего особенного и не произошло. Через несколько минут встреча окончилась и обе группы продолжали свой путь. Было чуть больше 16.45.

Мы мчались в облаках пыли в направлении Штрелы, чтобы соединиться с солдатами Котцебу. Никого там не застали, повернули назад и направились на север, через Гёрциг к берегу реки напротив Крайница. На восточном берегу находилась другая группа русских. Через реку был установлен понтон на ручной тяге. Несколько русских сразу же начали переправляться. Достигнув западного берега, они построились для приветствия и выскочили на берег. Было много улыбок и рукопожатий, но никто не знал, что сказать. Несколько командиров и солдат нашего патруля переправились через Эльбу на восточный берег. Там заработали неожиданно появившиеся русские кинокамеры.

Сойдя с парома, мы медленно карабкались по грязному каменистому берегу к группе русских, которые толпились вокруг коренастого, небольшого роста человека с решительным выражением лица. Мы обменялись приветствиями, сначала несколько сдержанными. Белоусович представил нам этого человека как генерала Владимира Русакова, командира 58-й гвардейской стрелковой дивизии. Сначала генерал проявил предусмотрительность и, прежде чем продолжить беседу, попросил, чтобы мы представились.

Через Белоусовича генерал Русаков сообщил нам, что его дивизия входит в состав 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева. Они прошли с боями от Сталинграда до Эльбы. Генерал был, как он заявил, «горд, что его дивизия первой встретилась с американцами. Он отдает себе отчет, что это исторический момент». Но он хотел бы знать, где находятся остальные части американской армии, когда она подойдет к Эльбе, какие бронесилы приданы пехоте, сколько танков поблизости. Патруль из нескольких «джипов» нельзя принимать в расчет. Ему приказано, заявил он, не переходить Эльбу. Он был озадачен, когда мы сказали, что нам отдан приказ не двигаться дальше Мульде.

Затем Русаков упомянул о том, что немцы бегут от русских, чтобы сдаться американцам. Мы сразу же заявили ему, что американская армия сражалась храбро и честно и не проявляла к врагу неразумного мягкосердечия. Нам показалось, что это ему понравилось. Он поспешил добавить, что глубоко уважает американскую армию. Теперь, когда мы соединились, сказал генерал, мы быстро положим конец войне.