Встреча на подсолнуховом поле (СИ)

Вереск сосредоточенно раскладывал крошечные семена по чашам, мурлыкая под нос незнакомую ей мелодию, и Даша невольно вслушивалась в теплые звуки его голоса, из-под ресниц рассматривая лицо юноши. Еще в первую встречу в его тонких и мягких чертах показалось что-то смутно знакомым. Может быть, он на самом деле когда-то жил здесь, в деревне, и они даже виделись, поэтому его облик кажется ей таким близким. Безучастно перебирающие семена в чаше пальцы ощущали покалывающую шелуху. У Вереска необычные глаза, всегда чуть лукавые, но, если внимательно присмотришься, увидишь в них глубокое понимание и тщательно скрываемую тоску. Он всегда безмятежно улыбается, и создается впечатление, что для него не существует преград, проблем и разочарований, но затаенная в глубине синих глаз печаль открывает другую сторону его души. Ту, что он скрывает от всех.

Опустив взгляд на стол, Даша взяла несколько семян и бросила их в одну из чаш, думая, какую боль прячет Вереск за напускным легкомыслием. И откроется ли когда-то ей? Притворство окружает повсюду: люди склонны играть и боятся показать себя настоящего, считая, что никто их такими не примет, однако запрятанная в глубинах души боль медленно разъедает, отравляя жизнь и убивая чувства. Невозможно долго прятаться и оставаться собой, однажды тоска вытеснит собственный разум человека, погружая его в ощущение непроглядной пустоты и безысходности, сжигая душу, стирая личность.

Делиться своими эмоциями и чувствами очень важно. Когда-то через Соари проходила сказительница и ведунья, которая говорила, будто все эмоции людей являются тонкими потоками энергии, невидимой человеческому взору, но ощутимой их сердцами, и если спрятать их в себе, перекрывая выход в мир, они будут копиться в человеке, перемешиваться и гнить, пока однажды, став ядом, не убьют его. Подумав, что сама только и скрывает свои чувства, Даша вздохнула.

— Что такое? — отвлекся от семян Вереск, и участливо посмотрел на нее.

— Ничего, — мимолетная улыбка скользнула по губам. — Просто устала.

— Долго, вероятно, уже перебираешь. Утомляет это, — понимающе кивнул он, пересыпая с ладони семена, а после, отряхнув пыль и шелуху, сложил руки на столе и внимательно посмотрел на Дашу. — Куда ты ходила вчера утром?

— Я, — замялась и с напускным равнодушием отмахнулась. — Искала кое-что.

— Что? — невинно поинтересовался юноша.

— Ну, — Даша замолчала, нервно перебирая пальцами длинную прядь волос, заплетенную в тонкую косу, после все же ответив. — Я потеряла в лесу куклу.

— Поэтому так пристально вглядывалась в лес, когда мы возвращались?

— Да. Он выпал из сумки за день до этого, пока я добиралась до столицы.

— Он был для тебя важной… — немного севшим голосом спросил Вереск, вновь касаясь горсти семян и перемешивая их. — Вещью?

— Другом! — с жаром воскликнула Даша и подскочила, но, встретившись взглядом с растерявшимся юношей, смутилась, тут же опустившись обратно. Хмыкнув, она клонилась над чашами, с преувеличенным вниманием изучая уже разобранные семена и, заметив несколько плохих, достала их и отложила в сторону.

— Как его звали? — неожиданно спросил Вереск, положив голову поверх сложенных на столе рук и подбадривающе улыбнулся. — У него ведь было имя?

— Аш, — прошептала Даша. — Это означает «подсолнух». Он был похож на него.

— Аш, — лукаво улыбнувшись, повторил юноша. — Сердце имени Даша.

— Я как-то не думала об этом, — опешив, пробормотала она.

— Ты очень сильно хочешь его найти, — вдруг посерьезнев, тихо сказал Вереск, задумчиво сведя брови на переносице. — Но действительно ли нужно его искать? Ведь порой вещи и люди исчезают не просто так, а с особой целью, забирая что-то плохое от тебя или же только с их уходом ты можешь познать какой-то важный для себя урок, однако те, кто нас любит, как бы далеко они ни находились, пусть даже в другом мире, они все равно рядом. Мыслями, энергией, теплом своих душ они защищают тебя и никогда не перестают любить, сколько бы времени ни прошло. Пусть ты временами злишься, отчаиваешься и чувствуешь себя покинутой и одинокой, они рядом. Те, кто действительно любят, не оставят тебя, как бы глупо ты порой себя ни вела, как бы ни выглядела и ни поступала. Их ничто не отвернет от тебя. Это может быть твой любимый, семья или же друг, а возможно и светлый дух, обернувшийся куклой… или человеком.

Даша потрясенно молчала, обдумывая его слова, а юноша вдруг спросил:

— Почему ты не завела дружбы ни с кем в деревне? — и, встретив растерянный взгляд девушки, пояснил. — Ну, я не видел, чтобы кто-то приходил к тебе в гости или ты бы с кем-то общалась. Твоим другом был только Аш? Почему?

— Я не могла… — замолчав, Даша задумалась, пытаясь понять, как правильно объяснить причины своего поведения и свои чувства. — Я не могла ни с кем стать близка. Мне казалось общение без внутренней, духовной, связи бессмысленно, но настолько почувствовать другого человека у меня никогда не получалось. Я точно закрыта от всех глухой стеной, и ни с кем не могу найти что-то общее настолько, чтобы чувствовать себя рядом с этим человеком спокойно и… уютно.