Встреча на подсолнуховом поле (СИ)

— Достойная причина быть одной, — заметил юноша.

— Ты смеешься? — вскинувшись, ощетинилась Даша, жалея, что рассказала ему.

— Нет, — искренне удивился Вереск и накрыл своей рукой, лежащую на столе ладонь девушки, невольно вздрогнувшей от прикосновения. — Незачем окружать себя людьми, только чтобы заполнить пустоту в душе, ведь однажды там может не хватить места тому, кто действительно мог бы стать близким человеком.

— Да, — смущенно пробормотала и, помолчав, добавила. — Спасибо, Вереск.

— Ты говорила, что нужно отнести кувшин. Может, сделаем это сейчас?

— Ох, точно. Я совсем забыла, — Даша подскочила и убежала в мастерскую, где уже стоял приготовленный кувшин, законченный и расписанный переплетающимися узорами. Взяв его, вернулась обратно к ожидающему подле двери юноше. Спустившись к дому, который стоял ниже по склону холма, Даша постучала в дверь, но никто не откликнулся, и, оставив кувшин подле дверей, они направились в сторону центра Соари, где Вереск еще не был и сейчас, гуляя по широким улицам, громко восхищался привлекательностью и аккуратностью домов и живо интересовался всем вокруг, без труда заводя разговоры с незнакомыми людьми.

Захваченная смехом и неподдельным интересом юноши, Даша сама увидела деревню такой же сказочной и красивой, кокой описывал ее Вереск, словно впервые оказалась здесь и ее взгляду еще не были привычны извилистые каменные дорожки, пестрые цветы, растущие под окнами домов, и переплетающие ветви живые изгороди. Привычное, серое и кажущееся скучным место окрасилось новыми и яркими цветами, потрясая воображение разнообразием и пестротой.

Казалось, само Соари преобразилось с появлением в ней всегда безмятежно улыбающегося юноши. Вереск в это время подбежал к одному из лотков и вскоре вернулся с двумя бумажными свертками, один из которых протянул Даше. Насторожено прищурившись, она все же взяла его и, развернув, не сдержала удивления, обнаружив под свертком ореховое печенье, которое очень любила.

— Как ты узнал, что оно мне нравится?

— Угадал, — наклонившись к ней, ответил Вереск. — Ведь друзья связаны невидимыми нитями, — и с нажимом закончил, — а мы друзья.

Даша хотела ответить, но Вереск восторженно воскликнул и, схватив ее за руку, потянул в сторону деревца, которое дети обвешивали разноцветными ленточками и кусочками ткани к празднику Солнца. Даша привязала несколько вырезанных из разукрашенной ткани цветов и, отойдя в сторону, присела на траву. Ее все еще не оставляли мысли, как Вереск мог угадать, что она любит орехи, ведь выбор в пряничной лавке их деревни на удивление огромен, и возможно ли просто угадать или же он знал это? Развить эту мысль ей не дал сам юноша, который, закончив с ленточками, сел подле нее на траву.

— Может быть, мы прогуляемся на речку? Туда, где она широкая. Я слышал, что там есть мостики и можно рыбачить и купаться.

Даша вздрогнула, но все же испытала странное облегчение: если он предложил ей это, значит, они никогда не встречались ранее и ее мысли и тревоги не имеют основания, а с ореховым печеньем просто так получилось. Угадал. Но когда полностью осознала, что он сказал, ощутила, как колючий холод коснулся кожи, а дыхание перехватило.

— Может быть, просто погуляем? — спросила, постаравшись скрыть волнение.

— Почему?

— Я боюсь воды, — прямо сказала Даша, решив не врать ему. Неосознанно обхватив себя руками, словно желая спрятаться от мучительного холода в душе, опустила взгляд к земле, а перед внутренним взором вновь вспыхнули туманные картины дня, когда ее мир заволокла темнота. — Мне был год, той осенью шли непрекращающиеся дожди и однажды на деревню обрушился бурный поток, разломав почти все дома. Я плохо помню тот день. Вернее… Почти совсем не помню, только туман перед глазами и становится очень холодно, если думаю об этом, а когда пытаюсь вспомнить становится так страшно…

Даша всхлипнула и ощутила на плечах и спине руки юноши, притянувшего ее к себе. Испугавшись, она попыталась отстраниться, но Вереск только сильнее обнял ее, прижимая к груди. Горло сдавило, но Даша глубоко вдохнула, не позволяя себе заплакать, и прикрыла глаза. Сквозь тонкую ткань рубашки она чувствовала тепло Вереска, постепенно переходящее ей, и ощущала, как бьется его сердце, возвращая в душу спокойствие и ощущение безопасности.

— Не стоит тревожить прошлое, пытаясь вспомнить тот день. Так ты только причинишь себе страдания. Уже ничего не вернуть и не исправить, позволь себе быть свободной от этой боли и тяжести в сердце. Ты нужна здесь, в настоящем, а не там. И я все еще очень хочу увидеть, как ты ваяешь свои изделия.

Даша отстранилась и благодарно улыбнулась.

— Хорошо.