Встреча на "Санта-Марии" (СИ)

   - Вы знаете, Матвей Палыч, только не смейтесь. Знаете, что мне вся эта история напоминает? "Марию Целесту". Из тех времен, когда, кажется, Жанну Д'Аpк на Английский трон короновали. Вот.

   - Какую такую "Марию Целесту"?

   - Я по визору передачу видела. "Таинственные события прошлого". Был такой корабль. Старинный, парусник. В девятнадцатом веке. Или в двадцатом. С него тоже неожиданно исчезла вся команда. И никого никогда так и не нашли. Потом это место в Атлантическом океане назвали Бермудским Саркофагом. И имя бригантины такое похожее. Там - "Мария Целеста". Здесь - "Санта-Мария".

   - В девятнадцатом веке, значит. Или в двадцатом. Ты у нас тоже Мария. Значит, повязана в этом деле по уши. Признавайся.

   Мари обиженно сопит на другом конце. Какая же она еще молоденькая. Неужели и я когда-то был таким. Ходил на долгие пешие прогулки с женой, водил в зоопарк дочку, шутил по поводу и без повода, а дом был всегда заполнен шумными гостями. Я раскрывал опасные преступления. Взять хотя бы Марроканца....

   - Ой, - кричит Мари. - У меня суп убежал.

   И бросает трубку.

   Трачу оставшиеся полдня на то, чтобы организовать связь с братом капитана Брикса, Полем. Ему в случае смерти членов семьи достается страховка. Заполняю множество форм, запрашиваю у начальника секции разрешение на превышение месячного бюджета, разыскиваю Поля. Вся беседа занимает минут сорок. И ничего интересного узнать все равно не удается. Поль раздражен и не выглядит сильно опечаленным.

   Ну и ладно. Все равно дома никто не ждет. Я, может, сегодня туда и не вернусь. Прикорну на диванчике у себя в кабинете.

   Фантазерка моя Мари. Таинственные события прошлого. Знаю такую передачу. Жена смотрит. По пятницам. Полная чушь.

   Вызываю на экран информацию о "Марии Целесте". Разглядываю красавицу-бригантину на рисунке неизвестного художника.

   Классический пример корабля-призрака. Судно было неожиданно покинуто членами экипажа четвертого декабря тысяча восемьсот семидесятого года. Господи, древность какая.

   В камбузе на дровяной плите продолжал вариться обед. В каюте капитана осталась нетронутой шкатулка с драгоценностями. Швейная машинка стояла с незаконченным шитьем.

   Смотрю на семейную фотографию капитана. Моложавый отец семейства с окладистой, ровно подстриженной бородой. Спокойный взгляд из-под широких бровей. Одна рука на колене, другая на ручке кресла.

   Его жена, Сара. Миловидная, улыбчивая женщина с гладко причесанными волосами. Плавала с мужем. Считала своим долгом.

   Маленькая дочка София в белом платье со множеством оборок строго глядит в объектив фотоаппарата. Большие ушки, пухлые щеки, тесно прижатый к груди матерчатый заяц с глазами-пуговицами. Где-то я недавно видел похожего...

   После бессонной ночи тянет в дрему.

   ...cкелет откатывается в сторону. Мокро хлопают в тумане обрывки парусов. Кажется, что ко мне тянутся из темноты множество невидимых рук. Скользких, холодных, мертвых. Пробуют на ощупь спину, руки, шею. На штурвале вырезано название корабля: "Санта-Мария". Знакомое название. Скрипит рулевое колесо. Кто-то невидимый стоит за штурвалом. И от него зависит моя жизнь. Или смерть. Черное или белое. Чет-нечет. Орел или решка. Ни то ни другое. Потому что выбора мне не оставили. Я знаю, кого увижу, когда сделаю еще один шаг.

   Я лечу на "Санта-Марию", хотя этого ни в коем случае делать нельзя. Меня тянет туда, как на канате, змея о семи головах, которая зовется любопытством. И упорством. И ослиным упрямством. Я хочу сам себе доказать, что еще чего-то стою. Хотя, на самом деле, скорее всего не стою ни гроша.

   Тону в мягком, как сдобная плюшка, кожаном диване под пальмой. Диван крякает, скрипит, но услужливо прогибается под моим весом. Облегченно вздыхаю и вытягиваю ноги в разношенных ботинках.

   На стене мирно тикают старинные-престаринные ходики. Наверное еще пра-пра-прабабушкинские. Большая стрелка лениво отщелкивает минуты. Проходит час. Неужели я ошибся?

   - Что ты тут делаешь? - недовольно спрашивают за спиной.

   Медленно поворачиваю голову. В дверях, прижимая к груди замызганного тряпичного зайца с надорванным ухом, стоит девочка лет двух-трех в желтой пижамке с уточками. Толстенькая, щекастая, светловолосая. Из тех, кого сразу хочется погладить по голове. Или взять на руки. Белесые брови сведены на переносице. Мне кажется, или за ее спиной трепещут в тумане рваные паруса?

   - Тебя жду, София. Ты ведь без зайца никуда?

   - Догадался, - грустно вздыхает девочка, баюкая ветхую игрушку. - Только я больше не София.

   - Но ведь это неважно, правда?

   - Неважно, - кивает девочка. - Важно, что ты тут под ногами путаешься. А я этого не люблю.

   - Давно путешествуешь? - спрашиваю я, не обращая внимания на недовольный тон. - Не надоело еще?

   - Есть другие предложения? - спрашивает меня сердитая девочка надувая щеки.

   - По времени и пространству? - уточняю я.

   Девочка молчит.