Встреча с детством

— Возьми полотенце и постельное белье, — сказала Николь. Девушка остановилась у двери. Теперь они стояли лицом к лицу. Его близость почему-то волновала ее и расслабляла, хотя это и нелепо, учитывая, что они только что спокойно провели в машине несколько часов.

Николь не могла оторвать взгляд от его глаз. Как она могла забыть, какие голубые у него глаза! Она чувствовала, как тонет в их глубине. Питер подошел еще ближе и нежно прикоснулся губами к ее губам. Ошеломленная Николь не могла сдвинуться с места. Она чувствовала себя как кролик перед удавом. Сейчас он мог делать с ней все, что хотел. Руки Питера скользнули вокруг ее тела, он крепко прижал девушку к себе.

Голос у Николь тоже почему-то пропал. Жажда прекрасных ощущений охватила ее. Что-то сломалось в ее обороне, мозг перестал контролировать происходящее, тело напряглось и трепетало каждой своей частичкой. Она почти лишилась чувств, когда Питер мягким нажатием губ попытался приоткрыть ее рот для поцелуя. Николь потребовалось время, чтобы прийти в себя. Она хотела что-то сказать ему, однако Питер, не обращая ни малейшего внимания на слабые попытки возразить, продолжал целовать Николь, пока не почувствовал, что тело девушки уже не напряжено и она расслабилась. Питер поднял ее на руки и перенес в спальню, не отрывая губ от ее лица.

Николь почувствовала, как он опустил ее на широкую удобную кровать. Питер склонился над ней, и девушка увидела белозубую улыбку и блестящие глаза.

— Хорошо бы мне сейчас под душ, — прошептал Питер, выпустил Николь из рук и исчез.

Николь продолжала лежать затаив дыхание, даже когда закрылась дверь ванной и послышались звуки льющейся воды. Она была в смятении. Мысли вихрем проносились в голове. Привычки, устои, правила в хаосе перемешались в ее сознании.

Никто до этого не целовал ее ТАК. И, что более существенно, она сама не чувствовала ничего подобного при поцелуях. Она и поверить не могла в то, что произошло между Питом Джефферсоном и ею в спальне ее дедушки и бабушки.

Джейк целовал ее много раз, и она чувствовала только удовольствие и разливающуюся по телу теплоту. Поцелуй Питера поверг в смятение, тело пылало, желая продолжения того, что он начал, неизведанных ранее ощущений.

Как мог он сначала целовать ее так страстно и пламенно, а затем уйти? Как он мог? Мысли путались. Николь чувствовала себя несчастной и покинутой. Девушка свернулась калачиком.

— Николь! Как ты думаешь, твой дед не будет возражать, если я позаимствую пару его шортов и рубашку?

— Да… Бери, конечно, — ответила Николь. — Шкаф в холле полон вещей.

Она отошла от постели уже вполне владея собой, решив глубоко спрятать эмоции. Бурный всплеск теперь уже казался нелепым и смешным. В дальнейшем надо быть осмотрительней, только что она обожглась, а теперь ищет нового приключения. Нужно думать головой, и если отвечать на чьи-то чувства, то только на настоящие. И она больше не ошибется.

Уверена в этом? — насмешливо зазвучал голосок где-то глубоко внутри. Николь смело проигнорировала его и пошла на кухню, которую больше всех других помещений любила в этом доме. Три стены кухни были полностью из стекла и открывали прекрасный вид на океан.

Было раннее утро. Солнечные лучи заливали все золотым светом. В комнатах весело танцевали солнечные зайчики. Такое же волшебное золотое свечение ощущала в себе Николь после поцелуев Питера. Усилием воли девушка отбросила неуместные мысли и заглянула в буфет и холодильник в поисках съестного для завтрака.

И вот ее усилия увенчались успехом. Кофе был готов, аккуратная горка тостов, намазанных маслом, и свежий бекон красиво лежали на старинных бабушкиных фарфоровых тарелках.

— Дорогая! Как все это аппетитно пахнет. Даже не могу вспомнить, когда я ел в последний раз, да еще такую роскошь, — услышала Николь веселый голос Питера.

— Мне нужно будет сходить в магазин за молоком и яйцами, — проговорила девушка, расставляя тарелки, — но мы не могли бы… — увидев Питера, она замолчала.

Николь не знала, откуда Джефферсон взял эту одежду, но была уверена, что у ее дедушки никогда не было таких велосипедных шортов. Они неподобающе тесно, как второй слой кожи, обтягивали бедра Питера и принимали нежную чашеобразную форму, плотно облегая его мужские органы.

В смущении девушка поспешно отвела взгляд. Теперь она любовалась обнаженной грудью Питера, покрытой тонким слоем вьющихся черных волосиков. И только когда увидела глубокую воспаленную рану в боку, она бросилась к другу.

— Твоя рана… — Внезапно, почувствовав жар его пылающего тела, девушка остановилась. Она увидела нечто потрясшее ее, рану с рваными краями и обнаженные мышцы в ней.

— Чему ты так удивилась? Просто случайная царапина во время игры в футбол, сама понимаешь, футбол — игра опасная.

Опять он по своей привычке ерничал. Николь видела множество его игр и в колледже, где они вместе учились, и в высшей школе. Ведь ко всему прочему, они были и одноклассниками.

Запах одеколона Питера волновал Николь. Это был «Старый вкус», который она ежегодно дарила своему деду.