Встреча с границей

После лечения Матвеев действительно взял себе собаку. Впрочем, она мало походила на собаку — прыгая в клетке на трех лапах, она производила жалкое впечатление. Кто-то из солдат предлагал пристрелить калеку, но с этим многие не согласились. Единственно, что у нее осталось от прежнего, так это звериная злоба и сила. В клетку к ней не заходил никто, пищу бросали через верх.

Но Матвеев, придя за собакой, — она оказалась молодой, примерно четырехлетней сукой, — сказал:

— Не отказываюсь, беру.

Потом рассказывали, что он ездил куда-то в город, о чем-то хлопотал. В колхозе над ним посмеивались — кормит, мол, чуть ли не свою убийцу. Сука жила у него в будке, которую он сам смастерил... А через полгода с небольшим он привел на заставу двух пушистых и толстых словно медвежата, щенков и, держа их за поводки, спросил:

— Сейчас будете брать или мне обучить их кой-чему?..

...Во время всего рассказа Березин стоял повернувшись к окну, словно бы всматриваясь в наступавшую ночь. Я не счел это за невежливость, я сам не смотрел на него, склонившись над блокнотом. Но теперь Березин прошелся по комнате и, показав глазами, улыбнулся:

— Ого, сколько исписали... Остается только добавить, что сейчас Матвеев командует дружиной, помогает опять-таки нам. А Динка, о которой вы уже слышали, внучка той, что шла тогда через рубеж... Теперь довольны?

— А та жива?

— Нет. Собачий век короткий. После восьми лет от собак приплод уже не берут. Да она так и не переменилась.

— Тогда у меня последних два вопроса. Первый: почему надрессированная собака всё-таки среагировала на свист Матвеева — помните, на взгорье? — И второй: дежурный назвал Матвеева диверсантом. Случайно? Или тут что-то есть?

Березин неожиданно для меня нахмурился. Он постучал папиросой по портсигару.

— Мне надо было ожидать, что вы об этом спросите... Разные у людей бывают таланты. Так вот у Матвеева такой: его очень любят дети и к нему буквально льнут все животные — коровы, лошади, собаки. Даже один петух следом за ним ходит, верите ли... Не знаю, в чем тут дело. Но талант у него такой есть. И, может быть, тогда на взгорье овчарка-волк это почувствовала. Вот ответ на первый вопрос.

А на второй... Да, Иван Федорович был диверсантом, на войне. Когда вы ехали сюда, не обратили внимание на мост через реку? Здесь один встречается. Так вот, его Матвеев взрывал... Эта ветка питала у немцев весь участок фронта. И охранялась она, особенно мост, конечно, очень сильно. До сих пор здесь лес, если заметили, не вырос, он был весь вырублен и выжжен. Через каждый километр стояли вышки с прожекторами. Зенитки — даже на полустанках. Одним словом, дорога и мост были почти неуязвимы. Посылали наших подрывников — гибли. Пробовали бомбить — не получилось. Пытались пробиться силой — отряд десант-пиков даже не дошел до насыпи.

Взорвал Матвеев. Конечно, ходил он к мосту не один. Да и видел мост издалека, но взорвал всё-таки он. Когда Матвеев выбрасывался из самолета, он держал на руках собаку. Не помню, как её звали... Хотя, чего это я? Динкой, конечно. Он многих теперь так называет... Да. Держал на руках, не поверил парашюту. Ну, и когда на насыпь выскочила собака и побежала к мосту, охрана ничего не заподозрила. Темно было, март. Немцы не разглядели, что по бокам у собаки два пакета. А через несколько минут мост рухнул... Матвеев говорил, что полмесяца тренировал овчарку. Ну, это только он может... Выбрались наши благополучно, Матвеев вывел прямо к заливу, тут спрятаться есть где...

— Он что, эти места хорошо знал?

— Да, знал... Это самая печальная часть всей истории. — Березин снова отвернулся к окну. Я не торопил его.

— Иван Федорович был физруком пионерского лагеря, здесь, у самой границы. Старшеклассники ещё учились, а вот детский сад уже приехал. И в субботу Матвеев отправился за младшими классами. А в воскресенье... это вы знаете.

Застава стояла на этом же месте. Дралась она геройски. Машину начальник отдал вывозить детей. Пограничники полегли тут почти все. Но дети успели уехать.

Матвеев уже после войны всё об этом узнавал, приезжал специально. А потом и остался тут, вступил в колхоз. Хочу, говорит, быть поближе к границе... Знаете, это только кажется, что он на заставу ради собак приходит. На самом-то деле солдат моих он изучил как пять пальцев. И они его побаиваются. Строг до невероятия. Всё ему кажется... Впрочем, мне понятны и думы его, и сердце...

Березин как-то особенно застенчиво улыбнулся — вот, мол, уже совсем на другое съехал. Мне больше ни о чем не хотелось спрашивать. Память потянула в далекое прошлое, к тому июньскому утру, которое всё ещё жжёт нас непроходящим зноем. Столько лет спустя...

— Вам пора спать, — гостеприимно, но твердо сказал Березин. — Да и мне уже время. Сейчас выходит наряд.

Он приоткрыл дверь и погасил свет. В посветлевшем окне очень быстро начали проступать звездное небо, верхушки сосен и серый снег между стволами...

Майя Ганина БЛИЗКО К НЕБУ

1.