Встреча с пришельцем (сборник)

Вдруг с лопатой что-то произошло. Она задергалась на месте, сигнализируя тем самым о чем-то непредвиденном.

Дудник нагнулся и вытащил из-под лопаты свернутый вчетверо лист бумаги.

Он не поверил своим глазам. На бумаге стояла дата — «12 января 1981 года».

— Столько лет под землей! — радостно воскликнул он.

Самым удивительным было то, что лист бумаги прекрасно сохранился. Буквы, напечатанные на машинке, легко читались. Это была заметка далекого предка-репортера о химчистке. В ней шла речь о том, что автор сдал в приемный пункт № 34 летний костюм в желтую полоску и в течение нескольких месяцев его так и не смогли почистить.

Петр Дудник, едва дождавшись понедельника, первым примчался в редакцию. Теперь, он верил, редактор будет им доволен. Сенсационная информация! Даже у археологов не каждый день случаются такие находки!

— Вот! — торжественно положил он на редакторский стол пожелтевший от времени листок.

— Я занят, зайдите минут через десять, — буркнул редактор.

Через десять минут Дудник снова стоял перед редакторским столом.

— Ну как? — победоносно спросил он.

— В общем, ничего, — ответил редактор. — Я подписал и отправил в номер. По-моему, критические заметки вам удаются лучше, чем информации…

Вечером газета с этой заметкой вышла.

А через день в редакцию пришел ответ от дирекции фабрики «Химчистка». В ответе сообщалось, что коллектив приемного пункта № 34 разработал конкретные мероприятия для того, чтобы ускорить чистку летнего костюма в желтую полоску.

Свои люди

Подозрение

В магазине самообслуживания людей почти не было. Я стоял возле бакалейного отдела, когда вдруг почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Оглянувшись, увидел, что продавщица не сводит с меня глаз.

«Вероятно, думает, что я сейчас стащу какую-нибудь бутылку», мелькнула мысль.

Снова оглянулся. Ее глаза прямо прикипели ко мне. Неужто я похож на вора?

Я почувствовал, что краснею по самые уши. Стараясь придать себе интеллигентный вид, я стал как ни в чем не бывало разглядывать витрину. И тут же привлек к тебе еще один взгляд, который сверлил меня насквозь. Оказывается, за мной присматривала еще и кассирша.

«А чего мне, собственно, обижаться? — попытался я сам себя успокоить. — Ну смотрят, ну и что же? На мне ведь не написано, что я порядочный человек. А может, у меня в самом деле какой-то черный замысел…»

Дрожащей рукой я взял баночку хека в томате и громко, чтобы все слышали, сказал, обращаясь сам к себе:

— Теперь возьму еще два плавленых сырка, пачку печенья…

Тут как раз вышла из подсобки девушка в фартуке, видимо фасовщица, и тоже сразу уставилась на меня.

«Доверять доверяй, но проверяй», — неожиданно вспомнился мне излюбленный афоризм нашего участкового.

«Что же тут особенного, — стал опять успокаивать я себя. — Это, так сказать, контроль в действии. Люди не любят, чтобы кто-то за их счет ужинал. Если даже на несколько тысяч честных покупателей попадется один нечестный…»

— Иван Данилович! — закричала вдруг продавщица. — Идите-ка сюда!

Иван Данилович, очевидно директор, вышел из кабинета и вперил в меня взгляд удава.

Теперь никакого сомнения не оставалось: меня подозревают. Думают, что мои карманы набиты консервами и шоколадами. Прежде чем взять сырки, я сунул руку в левый карман и вывернул его. Затем то же проделал с правым. Пусть убедятся, что ошиблись, что подозревают кристально чистого человека…

— Получите с меня деньги за товар! — громко, на весь магазин, сказал я кассирше.

Не отрывая от меня взгляда, она пробила чек. А контролерша, которой я вручил его, покачала годовой:

— Ай-яй-яй!

— Ай-яй-яй! — повторил Иван Данилович и вплотную подступил ко мне.

— Что «ай-яй-яй»? — взревел я.

— Такой симпатичный на вид…

— И что? — выпятил я грудь. — Хотите сказать, что симпатичный, но…

— Но очень дефицитный, — сказал Иван Данилович. — Никак не могу достать такой шарфик, как у вас. Полгода внушаю своим подчиненным: если где-нибудь увидите такой вот пестрый, покупайте за любую цену. Очень он мне нравится!..

Дело принципа

Я познакомился с ним в купе скорого поезда. На третьей минуте нашего знакомства мы уже знали, что держим путь в один санаторий.

Тщедушный попутчик, которого звали Василием Федоровичем, сделал неудачную попытку забросить свой огромный чемодан на верхнюю полку. Чемодан с грохотом скатился вниз, стукнув при этом по голове хозяина. На лбу его начала вздуваться шишка.

— Приложите вот это, — протянул я пятикопеечную монету.

— Не надо, ни в коем случае, — возразил Василий Федорович.

Он снова взял в руку чемодан и с решительностью штангиста, который решил идти на побитие мирового рекорда, поднял его над собой.

На этот раз Василий Федорович вместе с чемоданом свалился на пол. Я бросился ему на помощь.

— Ни за что! — услышал из-под чемодана его голос. — Сам упал, сам и встану.

Вставал он медленно, с оханьем и аханьем.

— Никогда не думал, что чемодан окажется таким тяжелым, — смущенно улыбнулся он.

— Разрешите, я помогу вам, — предложил я.

— Не разрешаю! — строго сказал Василий Федорович и уже чуть мягче добавил: — Понимаете, это дело принципа…