Встреча с родиной

Я слышу, как докладывают о первых раненых. Потом кого-то убило. Одному раненому осколок залетел в голову, и тот полностью потерялся. Он стоял на поляне, шатался и разговаривал с кем-то невидимым. Потом очередной прилет скосил его замертво. Я не видел этого лично, передали по рации на командира. Жутковато. Я стоял и ждал танки, Шахта помогал мне вычислять, откуда по нашим пацанам работают. Все без толку. Посадка на горизонте мешала обзору, за ней было все самое интересное. Туда бы мне встать, оттуда уже все видно будет. Но там хохлы, там не встать пока.

На меня выходят с ВОПа:

– Ты в глаза там ебешься или пятисотишься?

– Я на позиции, а что?

– Там мышь (танк по азбуке. – Ред.) видят прямо на поле в зоне твоего поражения. У тебя минута, чтобы отработать его и доложить.

Ну такое я бы точно не пропустил. Смотрю на это поле и понимаю, как же велики глаза страха. В поле стоит остов сгоревшего танка, который сожгли еще очень давно. Видимо, им кажется, что оттуда по ним стреляют. На деле же по ним долбил 120-й миномет откуда-то из-за горизонта. Выходов не видно, только слышно.

– Та мышь уже давно не работает, она сожжена еще до меня. Других не вижу.

– Продолжай искать.

– Слышу работу артиллерии.

– Ищи выходы, готовься корректировать.

Шахта тоже не видел никакой мыши, потому был гарантом того, что я не пиздобол. Позже подтянулось отделение «Корда». Это такой пулемет большой. Им сказали расположиться недалеко от меня для усиления. Узнал двоих парней с Молькино, рад был, что хоть какие-то знакомые лица мне попались наконец. Они меня, к слову, тоже узнали. Мы вместе продолжили поиски техники. По звуку выходов и гаджету пытались определить, где может стоять арта хохлов. Скорее всего, по перехватам переговоров хохлов было понятно, что это направление они действительно рассматривали для танкового прорыва.

Солнце садилось, и бой стихал. В эфире натужно кричали и пыхтели штурма, у которых в отделениях были раненые и убитые. Бойцы просили возможности оттянуться, пополнения или воды. Эфир прервал ворвавшийся командир отряда:

– Так, нахуй, панику прекратить. Никто никуда, нахуй, не идет. Закрепляетесь на месте. Разведке приказываю толкнуть теплаки на передок. Кто без приказа оставит позицию – накрою артой.

Лаконично. В эфире повисла тишина. Все понимали, что оттяжки не будет, зато будет попытка хохлов выбить нас с занятых рубежей. Однако ее не последовало. Ночь прошла относительно спокойно. Когда опасность локального контрнахрюка миновала, эвакуации разрешили забрать раненых. Их число я не знаю. Мое дело было ждать и жечь танки.

Командование приказало выдвигаться на «ноль». Там пригнали очередное пополнение, в том числе еще два расчета ПТУРа из состава зэков. Стрелять они не умели, их учили только теории, так как ракеты в лагерях подготовки заключенных были дефицитом. Мне пришлось на словах объяснять принцип работы с орудием и нюансы после пуска ракеты. Вроде поняли. Ну хоть не один за призраками танков буду гоняться. На фоне объединяющих нас профессиональных обязанностей мы быстро нашли общий язык. Впоследствии они отлично показали себя в деле как смелые, решительные бойцы, не раз лезли в самое пекло в погоне за фгарами и техникой. Один из них был награжден орденом Святого Георгия за уничтоженный в Соледаре танк и золотой монетой «Вагнера» весом 45 грамм за существенный вклад в сокращение поголовья бешеных поросят в донбасских степях.

Настроение было немного смазанным. Расстраивала беспомощность. Для ПТУРа главное высота: чем выше, тем лучше обзор, работа-то прямой наводкой идет. А тут нормальной высоты нет. Нормальная высота у хохлов. Ну, посмотрим, как дальше дела пойдут. Может, найдется и моя высота.

Не бегай от снайпера – помрешь уставшим

Следующий день начался так же, как и предыдущий. Арта, штурма, раненые. ВОП не слезает с меня со своими танками. Говорят, что они там есть и я должен их найти или хотя бы откорректировать по ним работу нашей арты. Шахте дали пополнение – пулеметный расчет.

Первым номером был зэк-египтянин. Он был предпринимателем, летал в Россию продавать автозапчасти из Египта. Сел, как сам утверждал, за нарушение миграционного законодательства. Второй – узбек, доходяга и астматик, который никак не мог носить много веса с собой. Египтянин плохо говорил по-русски, но все время шутил, что его помощник никудышный и ему самому приходится ему помогать. Опять наседают с ВОПа со своими танками. Блядь, и без вас знаю, что их надо жечь, меня этому учили. Надо что-то решать.