Встреча с родиной

Сува действительно много повоевал за то время, что мы были под Лисичанском. Опытный боец в нашей команде точно лишним не будет. Позже ко мне подошел Макс и отвел к своим. Их командир мотался в город и покупал по заказу энергетики и шаурму бойцам. Сотрудникам не из проекта «К» каждый месяц давали пять тысяч рублей окопных, которые очень редко, ввиду полного отсутствия ротаций, удавалось потратить. Наконец-то вкусная еда. Крайний раз я шаурму ел в Краснодаре, в последний день мирной жизни.

– Давай вместе будем? – Макс начал разговор.

– А нам разрешат?

– Да, я с Мантисом говорил, он дал добро.

Я был рад этому. Мы ведь изначально планировали, что будем воевать вместе. Мои восприняли легко. Сува – отличный командир для них. Я не переживал, что бросаю своих на произвол судьбы, знал, что он справится. К тому же нам четко сказали, что мы теперь одна большая команда, так что формально мы и дальше были вместе.

К вечеру начали увозить первые штурмовые группы. Выбирали из числа самых подготовленных. Специалистов вроде нас пока не увозили. В накат с ПТУРом мы не побежим, а встать на позицию нам не представлялось возможным из-за отсутствия достаточного плацдарма.

В Соледаре, точнее на его окраине, тогда стояли какие-то «барсы» или ополченцы, точно не помню. Мы должны были занять их позиции и начать продвижение вперед. Уже стемнело, и мы готовились провести еще одну ночь в этом бетонном коровнике, но не судьба. Пришел кто-то из старших, говорит из-за того, что мы шатались по улице толпой и много местных видели нас, есть риски ракетной атаки. Через три месяца мы узнали, что на этот ПВД действительно прилетел HIMARS, находившиеся там бойцы чудом не пострадали. Было решено передислоцировать нас в ближайший густой лес.

Ну вот, опять лес. На этот раз только без блиндажей, там их копать было незачем. Просто расположились на подстилке из опавших листьев, бросили на них каремат, потом спальник. Я еще дополнительно бушлат положил. Погода была очень сырой, и лишняя защита от влажной земли не помешает. Перед сном развели небольшой костерок, сели погреться и обсудить пережитое. Сува рассказывал, как ползал по передку под огнем снайперов, как эвакуировал раненого Керю. Его голос всегда был спокоен, взгляд холодный, расчетливый. Зашел разговор про военную «чуйку». Вы наверняка слышали об этом не раз. Я уже писал, как однажды чудом уберег парней от сброса «вога» с «мавика». Макс поведал свою историю, как, стоя на позиции, им по рации передали, чтобы их расчет готовился отражать танковую атаку. Макс с ПТУРом располагался на земляной насыпи на краю посадки, рядом была позиция «Ахмата», там тоже был расчет ПТУРа. Они вдвоем вели наблюдение за горизонтом, искали движение. Ничего. Макс, как и я, стоял не на господствующей высоте, оттого видимости у него было километра на два вперед, дальше возвышенность. Спустя какое-то время наблюдения Максу приспичило согреться чаем, и он сказал своим, чтобы шли в ближайший к позиции окоп. Они отошли от позиции метров на 50, когда в земляную насыпь, где стоял его ПТУР, прилетел танковый снаряд. Установка разлетелась в щепки, насыпь стала ниже по высоте в два раза. Один из бойцов Макса тогда тоже сказал, что «чуйка» сработала на ура. Пытались понять, как это вообще работает. Почему иногда возникают такие мысли: сделать или не сделать что-то. «Чуйка»? Ангел-хранитель? Так и не добравшись до истины, мы легли спать.

Утром от холода свело пальцы на ногах, из-за сырости начался кашель. Болеть точно нельзя, нам еще город штурмовать. Полдня мы просидели в этом лесу, пока не объявили, что едет транспорт и надо собираться. Мы думали, что отсюда поедем сразу в Соледар, но нас перевезли на другой ПВД, в Попасной, ближе к фронту. Оттуда мы уже должны были двигаться на штурм.

Относительно спокойный и мирный город Первомайск я покидал с меланхоличной грустью. Не будет отдыха, душа и ротации. Успокоил себя тем, что повлиять на это я все равно не могу, потому остается покоряться судьбе. Отче мой! Если не может чаша сия миновать меня, чтобы мне не пить ее, да будет воля Твоя.

Готовимся «творить историю»